Валерий Шамбаров - Государство и революции

Когда на следующий день возвращал личный состав в казарму, там уже с нетерпением ждало их ротное начальство. Замполит спрашивает: "Ну как?" Жму плечами: "Все нормально, без замечаний". Он подъезжает насчет того, какие разговоры велись, не было ли чего "настораживающего". Отвечаю: "Доклады о разговорах в мои служебные обязанности не входят". Только тут его осенило поинтересоваться: "Послушайте, вы - коммунист?". "В прошлом году вышел". Тема была исчерпана. Погоны литовцы потом все-таки нашили, без них некрасиво выглядело, но буквы "СА", то бишь "советская армия" с них отпарывали. Так и ходили. И другие солдаты их примеру начали следовать. А начальство и комендатура делали вид, что ничего не замечают, что так и надо. Только на демобилизацию их старались отправлять в первую очередь, без задержек. И конечно, такое тоже было бы просто невозможно еще в 1990-м или в 89-м. Были бы совершенно невозможными ни подобное поведение солдат, ни реакция их начальства, ни откровенность проверяющего, да и вашему покорному слуге, если честно признаться, годом раньше еще было бы небезразлично, настучат на него после этого или нет...

37. Август 91-го

События "путча ГКЧП" уже многократно отражались средствами массовой информации, описывались в воспоминаниях участников событий. Перечисляются и различные причины, по которым не удалась попытка силового подавления освободительных процессов. "... 20 августа. Обстановка (радио). Дом Советов во главе с Ельциным организует сопротивление. Ночью начали переходить на сторону России подразделения таманцев - рота на БМП. В 4-5 утра - рота танков из Кантемировской. По одним источникам - Евдокимова, по другим Агеева. Какие-то подразделения Тульской дивизии ВДВ. Оборону Белого Дома возглавляет генерал Руцкой..."

"... 20 августа, 9. 00. Главный штаб ВВС. Все, вроде, буднично. Только солдаты-контролеры на входе стоят с автоматами... У одного автомат 20-летнего возраста, у другого - 23-летнего. Многие офицеры ГШ опаздывают, ссылаясь на плохую работу городского транспорта. Очень многие приходят в гражданской одежде. Полковник В.: "До чего дожили! От своего народа прячемся!" У офицеров главного штаба - информации никакой. Обсуждают программу "Время" и радио "Свобода" в курилках. С утра начальник одного из управлений собирает начальников своих подразделений. Те возвращаются... и никакой информации. Предложено заниматься будничными делами. И "соблюдать бдительность". Кто-то с секретчицей вчера поехал за продуктовыми заказами и застрял из-за перекрытых баррикадами и техникой улиц. Секретчица, выйдя из машины, едва успела на метро добраться к концу рабочего дня до рабочего места и принять выданные документы. А заказы этот "кто-то" увез домой.

Известно, что командиры полков и выше отозваны из отпусков. Но в Главном штабе подумали, порядили и не стали отзывать даже некоторых генералов, решив, что они - не командиры полков. Копание в повседневной, мелочной чепухе. Кому-то заказывают пропуска на завтра. Обсуждают продажу какой-то техники за рубеж. При этом начальник вполне серьезно дает указание: "Поскольку в связи с чрезвычайным положением коммерция приостановлена, подготовьте обращение на имя Моисеева - в том тоне, что, мол, выгодный контракт, в виде исключения и так далее. Наверху этот вопрос уже согласован..." Около 12-ти секретарь парторганизации разносит по кабинетам информацию - те же указы и обращения, которые вчера читались по радио и телевидению, а сегодня опубликованы во всех газетах. В туалете полковник ругает ГКЧП за то, что в его районе прекратило показ кабельное телевидение. А на вечер уже была объявлена "Эммануэль-4"..."

"20 августа. 14. 00. Коломенское. Стоящие здесь танки облеплены сплошь ребятней. Играют, как в песочнице. У танкистов настроение и вид явно не боевые..."

".. 20 августа, 15. 00, Пушкинская площадь. Торгуют порнографией необычайно дешево. 3 р. вместо 10-15, упали цены и на другую литературу. Спешат распродать? Из газет - только "Молния", орган "коммунистической инициативы". Но к ней даже не прицениваются. К лоткам вообще никто не подходит. Зато толпы читают расклеенные на стенах экспресс-выпуски "Мегаполис-экспресс", "Московских Новостей", "Российской газеты", листовки. Много листовок НТС - белогвардейцы призывают весь народ к поддержке Ельцина. При раздаче принесенных листовок жуткий ажиотаж. Дают только тем, кто протиснулся через толпу и обязуется (устно) после прочтения наклеить. Человек выпрашивает комплект из 3-х листовок, только предъявив заводской пропуск и объяснив, что на заводе 30 тыс. человек. Другой предъявляет удостоверение офицера. Говорит - отвезти в часть. Его пропускают через толпу и без слов дают дефицит. Один старичок обижен, пытается доказать: "Ведь я мог бы пообещать, что наклею, и вы бы дали мне. Но я не хочу обманывать"...

"... 20 августа,16. 30, Манежная площадь. Солдаты на броне читают листовки. Или делают вид, что читают: они устали от разговоров. Они разговаривают уже много часов подряд. А рядом с ними люди сменяются, и все хотят поговорить. Тут же сцепились две группы женщин. Одни кричат: "Они не будут давить!". Другие: "Будут давить! Надо быть идиотами, чтобы дарить им цветы!" А на броне - цветы. И в стволах автоматов - цветы. Солдат атакуют московские девушки. Тусовочные, панкующие девочки с обтянутыми джинсами попками облепили их. Особенно в части оцепления, которое "держит" подземный переход. Там болтают, там - чуть ли не в обнимку. Думается, к ночи будет еще похлеще. Впрочем, и на улице атакуют. Кажется, не будь мешающих и лезущих с разговорами прохожих, солдаты и девчонки нашли бы отличное и совсем не военное применение таким помещениям, как танки и БМП..."

"... 20 августа. Обстановка на 19. 00 (радио). На сторону России перешел с оружием в руках Московский ОМОН. Таманскую и Кантемировскую дивизии, как несправившиеся и "разложившиеся" из Москвы выводят. Остается Дзержинская. Со стороны Ленинградского шоссе идут какие-то свежие части. Какие-то части, верные хунте, накапливаются у Кировской, еще в нескольких местах. Им выданы боевые патроны, газовые баллоны..."

"... 20 августа, 20. 00, Белый Дом. На подступах, у Баррикадной, на Калининском - люди в мегафоны и просто охрипшими сорванными голосами зовут мужчин на помощь, "защищать последний клочок свободной Москвы". Митингующие группы в 10-15 человек. Истерически кричит пожилая женщина: "Хватит митинговать! Надо идти туда!" Потоки идущих к Белому Дому отовсюду, от всех близлежащих метро, по всем улицам. Над Домом Советов - привязанный аэростат с огромными флагами - триколор России, жовто-блакитный, под ним еще два. Чьи, не знаю. То ли Армения, то ли Литва? Да какая разница? Сам аэростат как флаг, ориентир, на который идут. На подходах пытается остановить людей какой-то мужчина. Говорит, что он из КГБ. Если не сумасшедший, то отчаянный смельчак в такой обстановке, надо отдать должное. Тоже, сорвав глотку, орет - не ходите туда. Его тоже обступила толпа. На ближних подступах в виде баррикад составляют уличные туалеты. Вонища. Они не удерживаются, норовят съехать под откос. На памятнике повстанцам 1905 г., на винтовке рабочего - триколор. Он всюду. На баррикадах, на танках, у людей. Со стороны - зрелище крепости с линиями баррикад по краям, танковыми орудиями, гигантским Белым Домом в центре, десятками тысяч людей вокруг него и массой флагов. Снаружи впечатляет. Изнутри - большой бардак. Баррикады - лишь одна более-менее серьезная. Остальные для танкового удара - ноль. Грозные стомиллиметровки Евдокимова - без снарядов. Интересно, что нападающие об этом знают, а защитники - нет.