250 дней в царской Ставке. Дневники штабс-капитана и военного цензора, приближенного к высшим государственным и военным чинам - Михаил Константинович Лемке
Первый же его приказ по крепости очень возмутил гарнизон: там очень много воздавалось австрийцам, сохранялось оружие их офицерам, признавалось, что к ним нужна особая любезность и пр. Приказ был на двух языках: на русском и немецком. Хотя Артамонов не подписал немецкого, дав это сделать своему начальнику штаба, но он его просмотрел и одобрил. Николай Николаевич был очень возмущен этим и хотел немедленно удалить Артамонова, но за него вступился Иванов, и великий князь уступил. Этот приказ подшит в особое дело, находящееся у нас в дежурстве. Немного спустя он упустил 20 000 пленных, которых вдруг не стало к поверочному со стороны штаба фронта подсчету. За это он главным образом и был отставлен.
► Вчера в Париже в министерстве иностранных дел происходило первое заседание военного совета представителей всех союзных держав.
Англию представляют премьер Асквит, Эдуард Грэй, лорд Китченер, Ллойд Джордж и главнокомандующий английской армией на Западном фронте Дуглас Хег. Россию – наш посол в Париже А.П. Извольский и генерал Жилинский. Представители Италии: премьер Саландра, министр иностранных дел Соннино, главнокомандующий итальянской армией генерал Кадорна и товарищ военного министра, заведующий делом снабжения армии генерал Дальолио. Бельгия представлена премьером, занимающим и пост военного министра, бароном де Броквилем и министром иностранных дел бароном Бейенсом. Сербия – Николой Пашичем и Иованом Иовановичем, бывшим посланником в Вене. Япония – послом в Париже Матсуи. Францию представляют премьер Бриан, военный министр генерал Рок и главнокомандующий Жоффр.
Конференция выработала меры к увеличению общих ресурсов союзников, как экономических и финансовых, так и особенно военных.
Этому большому военному совету предшествовал целый ряд предварительных совещаний, на которых совершена была подготовительная работа, и теперь союзникам придется только торжественно подтвердить уже состоявшиеся частичные соглашения, подтверждающие полную их солидарность как в войне, так и при будущем мире. Как жаль, что от нас там Жилинский…
17-е, четверг
Сегодня военный министр, дождавшись опубликования указа о своем назначении, выехал отсюда в Петербург. Алексеев, Пустовойтенко и другие провожали его, как покидающего здешнюю свою жизнь. На поздравление Тихобразова по случаю назначения Шуваев ответил ему, как хорошо знакомому товарищу сына: «Что теперь поздравлять! Вы вот поздравьте-ка через год!..»
► Клембовский просил Брусилова не назначать его командующим VIII армией, ссылаясь на то, что он лишен боевого счастья, как его аттестовал командующий IV армией Рагоза. Брусилов сообщил об этом Алексееву и добавил, что такого несчастливца он не хотел бы иметь и начальником штаба. Алексеев написал Брусилову, что все знают, что Клембовский этого места не добивался, что и в штаб фронта попал помимо своего желания, но стоит выдвижения, а насчет счастья фарисействовать не надо. Брусилов ответил, что царь повелел Клембовскому остаться в штабе до ознакомления Брусилова с фронтом.
► Командующим VIII армией назначен Каледин. Воин хороший, но, как и все они, лишенный всякого понятия о России, ее страданиях, чаяниях, настроениях и нуждах. А ведь у армии своя территория, свое население.
► 15 марта в петербургских кругах уже знали о назначении Шуваева.
► Оказывается, Жоффр относится очень сдержанно к нашей помощи Франции особыми войсками. Это – затея его политических врагов, Галлиени и Думмера. И он, конечно, прав; не придается значения этой помощи и здесь; просьба Думмера, по заключению По, произвела в Ставке неприятное впечатление, о чем По было сказано и им сообщено тотчас же своему правительству.
► Сегодня Алексеев отправил Жилинскому сообщение о ходе операции за 12–15 марта. Вот его заключение: «Наступающая весна, разлив рек, болот, заболоченность почвы вынуждают на время задержать дальнейшее развитие операции; подвоз стал труден до крайности». Да, все это должно было предвидеть; все это было ясно с самого начала разговоров об операции.
Итак, это была вторая операция при Алексееве, и она тоже не удалась.
► Третьего дня вернулся адмирал Филлимор. Он ездил в Александровск (севернее Колы) на Кольском полуострове. Война подвинула вопрос о скорейшем проведении дороги в незамерзающий порт в Екатерининском заливе на мурманском берегу. Надо связать станцию Званку Северной железной дороги с Петрозаводском, последний с Кандалакшей и Александровском и таким образом получить зимний путь в Белое море. Дорога, связывающая Александровск с Кандалакшей, длиной 300 верст; половину от Александровска должны были построить англичане, половину от Кандалакши – мы. Мы свое сделали, а они построили всего 15 верст. По мнению англичан, мы не выполнили всех обязательств в смысле довольствия их рабочих и пр. Разобраться в этом конфликте и наметить способы для скорейшей смычки пути и было задачей, порученной английским правительством своему адмиралу. Филлимор признал, что англичане прислали очень плохих инженеров, а рабочие канадцы оказались вообще малопригодными. Мы бесчеловечны к пленным славянам: там на работах в болотах и тайге их тысячи, 85 % болеют цингой, а немцев и венгерцев нет – их не смеют туда послать. Эти же сдавшиеся нам из принципа люди гибнут. Александровск охраняется английским броненосцем и несколькими мелкими судами. Адъютант Филлимора простудился в дороге и остался выздоравливать на броненосце.
► Сообщение наше с Жилинским и вообще с Францией идет так: отсюда в Александровск, оттуда передают по океанскому кабелю в Англию, дальше на берег Франции по другому кабелю, потом в Париж.
► Немцы истратили под Верденом 5 000 000 снарядов, то есть столько же, сколько французы за время Шампанской операции.
► Горбатовский назначен командующим VI, а Радко-Дмитриев – XII армией. Куропаткин назначил их сначала наоборот, но Алексеев и царь нашли неудобным, чтобы болгарин защищал столицу и вел операции в Финляндии.
Радко-Дмитриев любим подчиненными и войсками за свою мягкость и беззаветную личную храбрость. Однако этих качеств у нас мало: в нашей армии нужна твердая власть и неудержимая
