Юрий Жуков - Первое поражение Сталина

Председательствовавшему Калинину не оставалось ничего иного, как сделать хорошую мину при плохой игре – поставить незапланированное предложение Фрунзе на голосование. Делегаты же, не разобравшись в происходящем и приняв выступление Фрунзе как должное, единодушно поддержали его весьма существенную поправку.

Всё дальнейшее больше не сопровождалось экспромтами. Быстро, без обсуждений, избрали ЦИК СССР в составе 371 человека: 270 – от РСФСР, 88 – от УССР, 26 – от ЗСФСР, 7 – от БССР, то есть строго пропорционально численности населения республик. Именно они, собравшись на свою первую сессию, в свою очередь, избрали Президиум из девятнадцати членов и четырёх – как настаивал Ленин! – его председателей: М.И. Калинина. В.П. Петровского, Н. Нариманова и А.Г. Червякова.

Так, в канун 1923 года, завершился долгий и тернистый путь – от Российской Империи к Советскому Союзу.

Послесловие

Провозглашение СССР, как оказалось, так и не устранило полностью те противоречия, которые существовали между центром и национальными окраинами. Ни демонстративный отказ от сталинского плана автономизации, ни огромные уступки (прежде всего, Харькову) не принесли ожидаемого согласия и полного единства. И о том свидетельствовала не только неожиданная эскапада Фрунзе.

Уже в первых числах января нового, 1923 года, в адрес ЦК РКП поступило письмо, подписанное 426 коммунистами Грузии. Они, несмотря ни на какие решения высших инстанций (ни Тифлиса, ни Москвы) продолжали считать создание ЗСФСР серьёзнейшей ошибкой и настаивали на непосредственном вхождении своей республики в состав Советского Союза. Нарком юстиции УССР, член ЦК КПУ Н.А. Скрыпник, несмотря на свою должность, требовавшую уважения к праву, потребовал внести поправку в уже всеми одобренную Декларацию. Обязательно дополнить её словами «суверенные республики» в том месте, где упоминались УССР, ЗСФСР и БССР. А Президиум ЦИК Белоруссии принял решение, согласно которому все законодательные акты СССР, затрагивающие деятельность необъединённых Наркоматов, подлежали переутверждению в Минске в обязательном порядке.1

Обострявшиеся с каждым днём события вынудили партийное руководство, готовившее очередной, XII съезд, предусмотреть в повестке дня его работы и (казалось бы, решённый два года назад) национальный вопрос. Подготовку тезисов, призванных лечь в основу проекта резолюции по нему, поручили Сталину. Тот же, достаточно хорошо понимавший не только важность, но и сложность поручения, 4 февраля направил членам Политбюро записку, в которой неожиданно для них предложил два альтернативных варианта будущего съездовского документа. Один – неизвестно на что надеясь – свой прежний план, от которого до конца так и не отказался. Другой – всего лишь слегка корректирующий союзный договор, подправлявший его в соответствии с обнаружившимся недовольством в национальных республиках.

«Мне поручено Политбюро, – обстоятельно писал Сталин, – составить тезисы о национальных моментах в партийном и государственном строительстве. О партийном строительстве едва ли придётся сказать что-либо новое на партийном съезде, тут всё ясно… Что касается государственного строительства, тут, пожалуй, не всё ещё ясно, или, по крайней мере, не всё ещё приведено в ясность, и, возможно, придётся ввести в Конституцию о Союзе республик некоторые существенные изменения. Поэтому, раньше, чем составить тезисы, мне необходимо иметь определённое мнение Политбюро по некоторым вопросам союзного строительства, интересующим наших националов, как восточных, так и южных. Таких вопросов, по моим наблюдениям, имеется три.

ПЕРВЫЙ ВОПРОС: входят ли наши республики в состав Союза через существующие федеральные образования (РСФСР, Закфедерация), или самостоятельно, как отдельные государства (Украина, Грузия, Туркестан, Башкирия и пр.). Этот вопрос усиленно дебатируется среди восточных националов и отчасти среди грузин…

Вхождение отдельными республиками, а не через федеральные образования, имеет, несомненно, некоторый плюс: а) оно отвечает национальным стремлениям наших независимых и автономных республик, б) оно уничтожает среднюю ступеньку в строении союзного государства и вместо трёх ступеней (национальная республика – федеральное образование – союз) создаёт две ступени (национальная республика – союз)».

Сталин благоразумно не стал уточнять, что это – практически возвращение к его прежнему плану автономизации, только с двумя поправками. Государство именуется не РСФСР, а СССР, вошедшие же в него республики получают несколько иной, нежели он предлагал, более высокий, статус. Но тут же честно привёл и отрицательные доводы против такого решения.

«Оно имеет, – продолжал Сталин, – и существенные минусы: а) разрушая, например, РСФСР, оно обязывает нас создать новую русскую республику, что сопряжено с большой организационной перестройкой; б) создавая русскую республику, оно вынуждает нас выделить русское население из состава автономных республик в состав русской республики, причём такие республики, как Башкирия, Киргизия, Татреспублика, Крым лишатся своих столиц (русские города) и, во всяком случае, вынуждены будут серьёзно перекроить свои территории…

Я думаю, что тут плюсы явно превышают минусы…»

Как второй вопрос, требующий предварительного согласования со всеми членами Политбюро, Сталин выдвинул идею создания нового государственного органа, «дающего выход стремлениям национальностей союза». «Целесообразно, – указывал он, – было бы создать такой модус, при котором: а) союзный ЦИК состоял бы из двух, скажем, палат, из Союзного Собрания (представительство рабочих и крестьян на началах пропорциональности) и Союзного Совета (представительство национальностей на началах равенства)».

Наконец, в качестве третьего вопроса Сталин предложил членам Политбюро обдумать: «не следует ли в составе Союзного Совнаркома кроме наркомов по объединённым комиссариатам иметь ещё наркомов по просвещению, внутренним делам, земледелию, юстиции, здравоохранению и социальному обеспечению». Сознавая двусмысленность таких изменений, сразу же оговорил:

«Нам, москвичам, взять на себя инициативу постановки этого вопроса не следует: могут обвинить в стремлении к умолению прав республик. Но если бы националы сами выдвинули этот вопрос и стали бы настаивать на его разрешении в положительном смысле (такая попытка имела место во время X съезда Советов со стороны украинцев), то мы могли бы иметь в резерве следующие предложения:

а) при Союзном Совнаркоме или Союзном Президиуме/ЦИК – Ю.Ж./создаются Советы по просвещению, здравоохранению, земледелию и проч.; б) в состав этих Советов входят представители соответствующих Наркоматов республик; в) председатели этих Советов входят в состав Союзного Совнаркома на правах наркомов; г) права и обязанности таких наркомов в отношении соответствующих Наркоматов республик исчерпываются контрольными функциями».2