Роберт Пейн - Ленин. Жизнь и смерть

В годы войны забальзамированное тело Ленина было эвакуировано сначала в Куйбышев, а потом в Казань. Боялись, что оно попадет в руки немцам. В 1945 году его вернули в Москву.

В течение почти тридцати лет, исключая период Великой Отечественной войны, Ленин одиноко покоился в мавзолее на Красной площади. После войны паломничество к его телу возобновилось с новой силой. Теперь ему поклонялись даже еще истовей, чем прежде. Возникло поверье, что Ленин каким-то мистическим образом способствовал победе русского оружия. Распространялись байки, будто бы Сталин в самые темные ночи приходил в мавзолей и совещался там с духом человека, которого в свое время свел в могилу.

Когда, наконец, умер Сталин, поцарствовав в России в свое удовольствие на манер средневекового тирана, было решено, что его надо положить рядом с Лениным. Считали, что он заслужил равную с Лениным честь. И опять в Колонном зале были с размахом затеяны похороны. И снова потянулась через Красную площадь траурная процессия, и, как прежде, избранные лица государства несли на своих плечах гроб, причем порядок их чередования строго соответствовал их должностной иерархии. И точно так же, как после ухода Ленина, когда были казнены почти все его соратники, несшие гроб вождя на своих плечах, так и тут не обошлось без казни. Правда, из числа тех, кто нес гроб с телом Сталина, к насильственной смерти был приговорен всего один человек — Берия. Кстати говоря, среди них был один персонаж, которому особо посчастливилось: он был среди тех, кто нес гроб Ленина, и позже среди тех, кто провожал Сталина. Этим человеком был Молотов.

Даже в то время уже находились смельчаки, выступавшие против того, чтобы Сталин был помещен в мавзолее рядом с Лениным. Они мотивировали свой протест тем, что ни в коем случае нельзя приравнивать почти тридцатилетнее правление Сталина к тем пяти годам, когда у власти был Ленин. Но, невзирая на их протесты, тяжелый монолит лабрадора с именем Ленина был вынут, и на нем была сделана новая надпись, правда, буквами помельче: Сталин. Второе имя было выбито под первым. Вот так случилось, что и за гробом Ленин был потеснен своим заклятым врагом.

Но прошло всего три года, и было принято решение о развенчании культа Сталина. Настал его черед потесниться. В январе 1962 года мавзолей был закрыт. Вокруг него возвели высокую ограду, чтобы скрыть от любопытных глаз то, что происходило у его входа. А там происходило следующее: монолит с именами обоих вождей был извлечен во второй раз. Пустое место временно закрыты брезентом. Когда, наконец, брезент сняли, оказалось, что Ленин снова покоится один в своем мавзолее и над входом снова сияет его имя, а другое имя исчезло.

Мы-то знаем, как отнесся бы Ленин к идее мавзолея и к культу личности, раздутому после его смерти. Вот что он писал в начальных строках своей работы «Государство и революция»: «Угнетающие классы при жизни великих революционеров платили им постоянными преследованиями, встречали их учение самой дикой злобой, самой бешеной ненавистью, самым бесшабашным походом и клеветы. После их смерти делаются попытки превратить их в безвредные иконы, так сказать, канонизировать их, предоставить известную славу их имени для „утешения“ угнетенных классов и для одурачения их, выхолащивая содержание революционного учения, притупляя его революционное острие, опошляя его».

Обезьяна и череп

…Приверженец нового катехизиса выступал с такого рода заявлением: «Нет ничего кроме материи и силы; борьба за существование произвела сначала птеродактилей, а потом плешивую обезьяну, из которой выродились люди: итак, всякий да полагает душу свою за други своя».

Почти все время, что Ленин работал в Кремле, на его письменном столе позади чернильницы стояла диковинная бронзовая скульптура, изображавшая обезьяну, которая с недоумением завороженно глазеет на громадный человеческий череп. Скульптура возвышалась над поверхностью стола примерно на тридцать сантиметров и как бы преобладала над прочими предметами. Мартышка сидела, ссутулившись и раскорячив нижние конечности, и всей своей посадкой как будто передразнивала позу «Мыслителя» Родена, являясь его отвратительной пародией, выполненной в гротескном стиле. Ничего забавного или же привлекательного в обезьяне не было, — напротив, это было безобразное существо премерзкой наружности. Но и человеческий череп, скажем прямо, не радовал глаз: его пустые глазницы и оскаленная челюсть производили еще более гнусное впечатление. Примат оторопело уставился на череп, а череп из пустых глазниц отвечал ему тем же. Каждому вольно представить, о чем был их безмолвный диалог.

Ленин не скрывал своего нежного отношения к бронзовой обезьяне — недаром он поместил ее на самое видное место на своем рабочем столе. Больше никаких статуэток или других произведений художественного литья там не было — это была единственная вещица подобного рода. Когда он работал, она была постоянно перед ним. Всякий раз, отрывая глаза от бумаг, он неизменно задерживал свой взгляд на обезьяне. И в том, какое исключительное, особое место занимала фигурка этого существа по сравнению с другими предметами, находившимися в кабинете Ленина, есть определенный смысл.

Спустя много времени после смерти Ленина его кабинет в Кремле был превращен в музей. Тогда все вещи, которыми он пользовался, сидя за своим письменным столом, были снова расставлены в точности так же, как при его жизни: телефоны, ножницы, ножи для разрезания бумаги, зажигалка, которую он пускал в ход, когда надо было сжечь лишние бумаги; не забыли и про обезьяну. Она тоже заняла свое законное место. Верные последователи Ленина хорошенько постарались воссоздать его кабинет точно в таком виде, в каком он его оставил. Даже обезьяну водворили туда, где ей и полагалось быть.

В сущности, это уродливое и пошлое произведение мелкой пластики вовсе не было изваяно специально по заказу Ленина. В конце XIX века такие статуэтки тиражировались массовым производством на потребу общественному вкусу. Их можно было встретить во множестве домов — во Франции, в Германии, Скандинавии, России, где они служили своеобразным украшением типично буржуазного интерьера и стимулировали дам и господ на модные тогда разговоры; причем уродливость этой скульптуры даже как-то усиливала ее притягательность. В ней содержался намек, точнее, некое шутливое «послесловие» к дарвиновской теории происхождения человека от обезьяны. Дескать, смотрите: человека уж давно на свете нет, перевелся род человеческий, а обезьяна живет себе и живет и, глядя на то, что осталось от человека, мучительно гадает — а был ли он вообще на Земле?