Сергей Степанов - Век психологии: имена и судьбы

В вековечном соперничестве Кембриджа и Оксфорда первому, Alma Mater Ньютона, традиционно принадлежит преимущество в сфере естественных и точных наук, тогда как второй всегда славился блестящими гуманитарными школами (даже оксфордский математик Доджсон более известен миру как сказочник Кэрролл). Не приходится удивляться, что научные интересы Аргайла вскоре привели его в Оксфорд, где в начале 50-х существовала одна их двух на всю Англию кафедр социальной психологии (вторая, заметно уступавшая оксфордской, работала при Лондонской школе экономики). Здесь Аргайл, ныне признанный одним из пионеров британской социальной психологии, и проработал до самой своей отставки в 1992 г. Оксфорд, на протяжении своей почти 900-летней истории постоянно прираставший новыми колледжами, сохранил эту тенденцию и в ХХ веке – так, в 1965 г. был открыт новый Вольфсон-колледж, одним из основателей которого выступил Аргайл. И это было не единственным его организационным начинанием. По его инициативе также было создано отделение социальной психологии Британского Психологического Общества, основан «Британский журнал социальной и клинической психологии». Заслужив ряд почетных степеней и званий во многих университетах англоязычного мира (характерно, что Университет Аделаиды присвоил ему звание почетного доктора литературы, тем самым отдавая дань не только ученому, но и блестящему мастеру пера), Аргайл после своей отставки отчего-то не удостоился традиционного в таких случаях звания почетного профессора в родном Оксфорде. Впрочем, это упущение было немедленно исправлено. У нас мало кто знает, что университет в Оксфорде не один, а целых два – второй, более молодой, известен как Университет Оксфорд Брукс. Именно Оксфорд Брукс поспешил присвоить мэтру звание почетного профессора. А сотрудники Вольфсон-колледжа по-своему выразили уважение мастеру – в его честь недавно высажен дуб редкого сорта, ныне известный всему Оксфорду как «дерево Аргайла».

За свою более чем полувековую карьеру Майкл Аргайл написал свыше 20 книг (некоторые – в соавторстве), еще столько же вышли под его редакцией. В научных изданиях им опубликовано 170 статей, широко цитируемых во всем мире. И это не говоря про сотни статей научно-популярных. Круг интересов Аргайла был чрезвычайно широк и включал множество общественно значимых тем. Об этом свидетельствуют хотя бы одни названия его научных произведений – «Психология и социальные проблемы» (1964), «Социальная психология труда» (1974) и естественным образом воспоследовавшая за нею «Психология досуга» (1992); «Социальные навыки и душевное здоровье» (1978); «Кооперация – основа социальности» (1990), «Социальная психология повседневной жизни» (1992) и др.

Будучи человеком глубоко верующим (Аргайл долгие годы был старостой прихода оксфордской церкви Непорочной Девы Марии) одно из первых своих научных изысканий он посвятил религии. Нет, Аргайл вовсе не пытался совместить несовместимое – науку и религию (как это со страстью, заслуживающей лучшего применения, наивно пытаются сделать иные российские психологи). В воспоминаниях о нем друзья и коллеги уважительно отмечают, что ученый никогда не позволял своим религиозным убеждениям повлиять на чистоту научных исследований, как не допускал и того, чтобы научные изыскания поколебали его веру. В книге под названием «Религиозное поведение» (Religious Behaviour, 1958) Аргайл рассматривает веру как одно из душевных состояний, которое вполне определенным образом влияет на весь душевный склад человека и направляет его поведение. Уже в этой ранней работе ученый отметил объективно зафиксированный им факт: подлинная религиозность (не путать с поверхностным благочестием и демонстративной набожностью, столь нередкими в наши дни!) способствует душевному равновесию и благополучию. И в этом с ним трудно не согласиться – наличие такого внутреннего стержня, как вера (пускай и уязвимого для критики с атеистических позиций), гораздо лучше, чем отсутствие какого бы то ни было стержня. Ведь построение безрелигиозной духовности и нравственности – дело хоть и вполне реальное, но мало кому посильное.

По-настоящему широкую известность принесли Аргайлу его новаторские исследования невербальной коммуникации. Именно благодаря ему словосочетание «язык тела» прочно вошло не только в научный лексикон, но и в обыденную речь. К сожалению, в нашей стране открытия Аргайла в этой области известны лишь в более или менее корректных пересказах популяризаторов вроде Алана Пиза, которые в большинстве случаев на первоисточник даже не ссылаются. А ведь именно Аргайлу принадлежит приоритет в открытии закономерностей контакта взглядов, влияния роста собеседников на дистанцию общения и др. Английский психолог в результате объективных наблюдений и остроумных экспериментов наглядно продемонстрировал, как язык тела сопутствует речевым высказываниям, то дополняя и уточняя их, то вызывающе с ними диссонируя, а то и вовсе подменяя словесную речь.

30 августа 1965 г. в авторитетном журнале «Социометрия» появилась оригинальная статья об особенностях невербального общения, написанная Аргайлом. Та давняя статья «Контакт взглядов, дистанция и взаимное принятие» сегодня по праву считается классической. Таковой, оценив частоту цитирования, ее еще в 1979 г. признал журнал Current Contents. Фактически она положила началу целому направлению научных исследований, которое активно разрабатывается по сей день. В статье описывались чрезвычайно простые, но очень показательные опыты. В чем же их суть?

В большой, почти пустой комнате стоит человек. Он знает, что за ним наблюдают, что он служит «приманкой» для другого человека, который сейчас войдет в дверь. Впрочем, ничего страшного не происходит – просто двое людей поговорят друг с другом на любую тему, а психологи, придумавшие этот эксперимент, измерят расстояние, на котором находились собеседники. Вот и все.

Но такой простейший эксперимент дал неожиданные результаты. Выяснилось, что существует четкая связь между «дистанцией разговора» и ростом собеседников. А именно: чем выше мужчина, тем ближе он подходит к «приманке» и наоборот, чем меньше его рост, тем дальше предпочитает он находиться от своего собеседника. А вот у женщин наблюдалась прямо противоположная зависимость.

Аргайл предложил вполне правдоподобное объяснение этому странному явлению. В нашем обществе сложилась своеобразная «культурная норма» – мужчина должен быть крупным, высокого роста, а женщина, напротив, миниатюрной. Обращение «коротышка» звучит оскорбительно, а «малышка» – скорее ласкательно. И хотя реальность далеко не всегда соответствует этой норме, все мы неосознанно стремимся подогнать жизнь под «теорию». Поэтому рослому мужчине приятно стоять рядом со своим собеседником, подчеркивая свое «достоинство», а высокая женщина, наоборот, стремится отойти подальше, чтобы скрыть свой «недостаток».