Валерий Шамбаров - Государство и революции

Необходимость выхода из замкнутого круга, хотя бы для того, чтобы высвободить часть средств из сферы мирового противостояния и пустить их на совершенствование собственной материальной базы, стала очевидна тоже в 70-х. Отсюда и курс на "разрядку", который попытался было реализовать Брежнев. Но проблема тут же зацепилась за идеологические вопросы опасения, что улучшение отношений с Западом активизирует нежелательные процессы внутри страны. Проблема зацепилась за геополитические вопросы ослабление деятельности советской стороны в том или ином регионе немедленно открывало благоприятные возможности для усиления там американцев и их союзников. И играя на этих опасностях, в Кремле снова взяло верх консервативное крыло. Да и на Западе, похоже, сообразили, что нецелесообразно давать СССР передышку - пусть уж надорвется окончательно.

И последовал новый виток противостояния, в котором он действительно надорвался. К середине 80-х проигрыш в экономическом соревновании (а значит, и в геополитическом, и в военном) принял уже необратимый характер. Страна откатилась на 77-е место в мире по уровню потребления. Материальная база промышленности безнадежно отстала от развитых стран - в эпоху всеобщей автоматизации вручную трудились 40% работников промышленности, 60% в строительстве, 75% в сельском хозяйстве. А упомянутая в прошлой главе "компьютерная революция" скачкообразно увеличила разрыв и сделала нереальными сами перспективы "догнать и перегнать". Уже совершенно, в принципе нереальными.

Когда сейчас говорят о развале "мощной советской промышленности" в периоды перестройки и демократии, мне сразу вспоминается, как в 80-х покупались отечественные телевизоры. Во-первых, по записи, когда твоя очередь подойдет. А во-вторых, умные люди брали с собой в магазин специалиста, умеющего телевизоры чинить, потому что полностью исправных не было вообще, и специалист помогал выбрать тот, который потом сумеет отремонтировать и отладить. И тот, у которого меньше вероятность взорваться и учинить пожар. Когда же говорят о нынешнем развале сельского хозяйства, вспоминаются спившиеся деревни 80-х, где механизаторы в 30 лет выглядели на 60, а до 60 уже и не доживали. Или вымершие деревни - не чернобыльские, а обычные, средней полосы. Где оставались два-три старика, а вся молодежь разбежалась в города, так как жизнь в родном селе стала совершенно невозможной. Поскольку по большому счету, на сельское хозяйство вообще махнули рукой - да чего там, если все равно за границей закупать! Вспоминается и то, как после падежей скота в Калмыкии - из-за недостатка корма, в Северокавказском военном округе в офицерских столовых подавали "баранину холодного убоя", т. е. дохлятину... Словом, развалилось-то все еще тогда. Лишь на инерции держалось. А последующие перестройки с демократизациями лишь обнажили эти процессы и выплеснули их наружу.

В литературе бытуют версии, что коммунизм мог бы удержаться в стране путем установления жесткой диктатуры. Но такие версии, скорее, можно отнести к чисто теоретическим. Потому что после Сталина диктатуры больше всего боялась сама партийная верхушка - уже научена была горьким опытом, как легко гибнут приближенные диктатора. А много ли удовольствия иметь все блага, которые дает твое положение, если этому будет сопутствовать постоянный страх за собственный) жизнь? Из-за подобных опасений так легко и дружно устранили Берию - хотя в его случае возможность личной диктатуры представляется сомнительной, слишком уж он был непопулярен, чтобы обходиться без влиятельных союзников. Из-за тех же опасений поспешили отправить в отставку маршала Жукова. И в дальнейшем номенклатура поддерживала только тех лидеров, которые по своей натуре заведомо не были диктаторами - Хрущева, Брежнева.

Правда, со временем шансы на выдвижение "твердой руки" увеличились когда сталинские кошмары подзабылись и бдительность партийной верхушки на этот счет притупилась. И в некоторых источниках приводится мнение, что подобную роль намеревался сыграть Андропов. Хотя подчеркну, что данное предположение является лишь гипотезой и высказывается авторами, занимающими "прозападную" позицию, т. е. склонными к предвзятым оценкам - а объективных исследований на этот счет мне пока встречать не приходилось. Правил же он слишком недолго, чтобы сделать однозначные выводы. Ведь наряду с потугами "укрепления дисциплины" он начинал и реформы противоположного свойства - по ослаблению централизации планирования и распределения, внедрению более либеральных механизмов ценообразования. Можно вспомнить и то, что он пытался вести реальную борьбу с коррупцией в верхах. Своими действиями фактически подорвал силы ортодоксального крыла партийной верхушки, устранив Романова с роли "потенциального наследника" генсека. И выдвинул в руководство Горбачева.

Поэтому нельзя исключать и версий, противоположных "реставрации сталинизма" - и это было бы даже закономерно. На примерах руководителей германских спецслужб и Берии уже было показано, что они были гораздо лучше информированы о реальной обстановке, гораздо более трезво ее оценивали и выступали куда более радикальными реформаторами, чем партийные лидеры. Нужно учитывать и то, что если страна была далеко не та, что в 20-х или 30-х, то и КГБ, уж конечно же, отличался от прежних чекистов и сотрудников сталинского НКВД. На внешней арене, как это отмечалось выше, борьба шла совсем не идеологическая, а межгосударственная. Поэтому и работники КГБ все в большей степени воспринимали свою деятельность как защиту государственных интересов - а не партийных, как прежде (хотя эти государственные интересы были все еще не отделены от партийных, и партийные тоже считались государственными). Набирали их на службу "из народа" - а менталитет народа постепенно менялся. И брали в эту организацию отнюдь не дураков. А умные люди, да еще и более информированные, чем их сограждане, не могли не видеть необходимости реформ. Поэтому не случайно в последующие годы многие офицеры КГБ среднего и младшего звена поддержали Ельцина - и "команда" Коржакова и Барсукова, и те безвестные охранники, что нарушили инструкции и выпустили его к микрофону на XIX партконференции, и бойцы группы "Альфа", отказавшиеся выполнить приказ о его аресте.

Но даже если принять гипотезу о том, что Андропов намеревался реставрировать диктатуру, то все равно успех такой задумки выглядит маловероятным. Время было уже не то, атмосфера в стране слишком изменилась. Для установления тирании нужна не только сила, но и готовность подчиниться этой силе. Но вся советская система пришла уже в совершенно разболтанное и расшатанное состояние. А народ духовно "разгибался" и раскрепощался уже 30 лет - и чтобы согнуть его обратно, потребовалось бы приложить слишком большие усилия. Стоит сравнить, сколько страха принесли людям драконовские указы Сталина о повышении трудовой дисциплины, сколько судеб они сломали, какую затерроризированную атмосферу породили в каждом городе и на каждом производстве. И уж наверное, современники помнят, какими мерами пробовал на первых порах утвердить трудовую дисциплину Андропов - милицейскими рейдами по магазинам, парикмахерским, даже баням, с целью отлова и наказания прогульщиков, использующих рабочее время в личных нуждах. Ну и что, кого-нибудь напугали эти рейды? Хоть как-то подействовали? Да плевали все на них с высокой горки и спокойно продолжали шляться по своим делам, занимать очереди за продуктами, носить в починку негодные телевизоры и искать по магазинам дефицитную одежду. Так и заглохли облавы, едва начавшись, из-за полной своей неэффективности и бессмысленности.