Ольга Клюкина - Святые в истории. Жития святых в новом формате. XVI-XIX века

Одновременно с этой стройкой по инициативе воронежского владыки началось строительство новой каменной церкви в Успенском монастыре вместо трех сгоревших деревянных.

Созидательное начало епископа Митрофана проявилось и в реформировании органов епархиального управления. При нем был создан приказ судный духовных дел и казенный приказ – и не просто «на бумаге»: для выполнения указов епископа в Воронеже появились архиерейские домовые приставы.

Архиерей лично разбирал судебные дела, связанные с неподобающим поведением священников и монахов в епархии, строго пресекая пьянство, тунеядство и «соблазнительное бродяжничество». Вместе с тем он защищал священников от всевозможных притеснений со стороны мирян.

Одной из главных забот епископа Митрофана стало воспитание образованного, благочестивого священства, которое будет пользоваться уважением и любовью в народе.

Епископу-строителю некогда было писать пространные литературные сочинения – все свои наказы и заветные мысли он выразил в составленном им «Духовном завещании», преимущественно обращенном к лицам духовного звания.

«Священный чин всей моей епархии: священноигумены, священноиноки и мирские иереи и диаконы и весь священный чин, – сохраните себя от всяких скверных сатанинских нечистых дел; как говорит Златоуст, отвергните от себя пьянство, объедение, лишитесь тяжбы, и свар, и хулы на друга своего и скверного взяточничества, клятвы и лжи, скупости, и ненависти, и лукавства, блуда и всякой нечистоты избегайте. Со всяким вниманием живите и заповедям Господним внимайте».

Зато устных проповедей Митрофан Воронежский и сам говорил много, и призывал к «учительному слову» всех священников епархии. Слишком часто вместо живой проповеди прихожане в храмах слушали уставные чтения из «Пролога» на малопонятном старославянском языке. Епископ Митрофан велел священникам открывать школы, собирать в храмах и монастырях библиотеки, да и самим повышать свой образовательный уровень.

В 1696 году утвердившийся на престоле царь Петр затеял строительство корабельной верфи в Воронеже.

Вот как описывает первый царский приезд в Воронежские края историк С. М. Соловьев: «В начале 1696 года Петр с больной ногой едет в Воронеж. Опять препятствия, задержки: иностранные лекари пьют и во хмелю колют друг друга шпагами; подводчики бегут с дороги, бросая перевозимые вещи; леса горят именно там, где рубят струги; в Воронеже капитан кричит, что в кузнице уголья нет; мороз не вовремя снова леденит реки и останавливает работы; но Петр не отчаивается. „Мы, – пишет он, – по приказу Божию к прадеду нашему Адаму, в поте лица своего едим хлеб свой“. И этот хлеб он ел в маленьком домике, состоявшем из двух комнат…» («Публичные чтения о Петре Великом. Чтение пятое»).

Многие считали корабельное строительство странной и ненужной затеей молодого царя Петра, а затраты на флот чрезмерными и расточительными. Но воронежский епископ Митрофан поддержал деятельность Петра по созданию флота и лично проводил в верфи освящение построенных кораблей.

Рядом с корабельной верфью находились Успенская церковь и монастырь, который стал мешать развернувшемуся строительству. По приказу царя монастырь был объединен с Алексеевским Акатовым монастырем, туда же перенесены все монастырские постройки, кроме Успенской церкви. Хлопотами епископа деревянный храм был заменен на каменный. Работы проводились по инициативе царя и по благословению епископа.

Царь Петр и епископ Митрофан оценили друг друга.

Несмотря на большую разницу в возрасте – Митрофану было семьдесят, а Петру – двадцать четыре года – в главном они были похожи: два неутомимых труженика, непритязательные в еде и роскоши, умеющие с упорством делать дело и добиваться своего.

«Петр работник, Петр с мозольными руками – вот олицетворение всего русского народа в так называемую эпоху преобразований», – пишет С. М. Соловьев («Публичные чтения о Петре Великом. Чтение четвертое»).

Рядом с ним нужно поставить фигуру еще одного преобразователя. За двадцать лет управления Воронежской епархией неутомимым епископом Митрофаном было построено более пятидесяти новых храмов, основаны два монастыря, открылось множество приходских школ.

Царь Петр, не очень-то жалующий монахов, к воронежскому епископу явно благоволил.

В 1696 году, когда русские войска одержали победу над турками под Азовом, Петр I повелел святителю Митрофану именоваться епископом Воронежским и «Азовским». Тем самым Петр как бы причислял Митрофана к участникам своей победы.

В марте и апреле 1699 года по указу царя Петра к Воронежской епархии были приписаны города с уездами: Усмань, Демшинск и некоторые другие – такая щедрость озабоченному военными расходами царю, который все подгребал в казну, была не свойственна.

Начиная с 1696 года Воронеж постепенно становился центром строительства военно-морского флота. В городе появилась своя Немецкая слобода, поселились иноземные мастера, повсюду зазвучала иностранная речь. Обычаи, другая религия, поведение, одежда – все вызывало у воронежцев удивление, а многие пытались подражать заграничной моде.

Успенский Адмиралтейский храм, Воронеж.

XVI в. с позднейшими перестройками

Должно быть, поэтому в своем духовном завещании Митрофан Воронежский так много пишет об иностранцах, предостерегает свою паству не отступать от Православия и даже не вступать с иноземцами в прения о вере.

«Ведь время бурное и дни лукавы, и люди на зло уклонились…»

Это сразу обо всех: и о раскольниках-старообрядцах, изолировавших себя от церковной жизни, и о тех, кто соблазнялся западными обычаями.

В житии Митрофана описан его конфликт с Петром I, случившийся во время одной из поездок царя в Воронеж.

Однажды царь пожелал видеть у себя епископа Митрофана. Тот отправился к царю, но, войдя во двор, ведущий к царскому дому, увидел статуи греческих богов и богинь, поставленные по царскому приказанию в качестве украшения.

Епископ Митрофан тотчас развернулся и пошел домой. Об этом доложили Петру, который, не понимая, почему епископ Митрофан пошел обратно, снова отправил к нему посыльного с приказом явиться. Но святитель ответил царю через посланника: «Пока государь не прикажет снять идолов, соблазняющих весь народ, я не могу войти в его дворец».

Услышав эти слова, Петр пришел в гнев, начал грозить воронежскому епископу всеми карами, вплоть до смертной казни. Когда угрозы дошли до архиерейского дома, Митрофан спокойно сказал: «В жизни моей государь властен; но неприлично христианскому государю ставить языческих идолов и тем соблазнять простые сердца».