Черубина де Габриак - Исповедь

ЧЕТВЕРГ

Давно, как маска восковая,Мне на лицо легла печаль…Среди живых я не живая,И, мертвой, мира мне не жаль.

И мне не снять железной цепи,В которой звенья изо лжи,Навек одна я в темном склепе,И свечи гаснут… О, скажи,

Скажи, что мне солгал Учитель,Что на костре меня сожгли…Пусть я пойму, придя в обитель,Что воскресить меня могли

Не кубок пламенной Изольды,Не кладбищ тонкая трава,А жизни легкие герольды —Твои певучие слова.

RETRATO DE UNA NINA

В овальном зеркале твой бледный вижу лик.С висков опущены каштановые кудри,Они как будто в золотистой пудре.И на плече чернеет кровь гвоздик.

Искривлены уста усмешкой тонкой.Как гибкий лук, изогнут алый рот;Глаза опущены. К твоей красе идетИ голос медленный, таинственно незвонкий.

И набожность кощунственных речей.И едкость дерзкая колючего упрека,И все возможности соблазна и порока.И все сияния мистических свечей.

Нет для других путей в твоем примере,Нет для других ключа к твоей тоске,Я семь шипов сочла в твоем венке,Моя сестра в Христе и Люцифере!

ИСПОВЕДЬ

В быстро сдернутых перчаткахСохранился оттиск рук,Черный креп в негибких складкахОчертил на плитах круг.

Я смотрю игру мерцанийПо чекану темных бронзИ не слышу увещаний,Что мне шепчет старый ксендз.

Поправляя гребень в косах,Я слежу мои мечты, —Все грехи в его вопросахТак наивны и просты.

Ад теряет обаянье,Жизнь становится тиха, —Но так сладостно сознаньеПервородного греха…

ПРЯЛКА

Когда медведица в зенитеНад белым городом стоит,Я тку серебряные нити,И прялка вещая стучит.

Мой час настал, скрипят ступени,Запела дверь… О, кто войдет?Кто встанет рядом на колени,Чтоб уколоться в свой черед?

Открылась дверь, и на порогеСлепая девочка стоит;Ей девять лет, ресницы строги,И лоб фиалками увит.

Войди, случайная царевна,Садись за прялку под окно;Пусть под рукой твоей напевноПоет мое веретено!

…Что ж так недолго? Ты устала?На бледных пальцах алый след…Ах, суждено, чтоб ты узналаЛюбовь и смерть в тринадцать лет.

ЗЕРКАЛО

Давно ты дал в порыве суеверномМне зеркало в оправе из свинца,И призрак твоего лицаЯ удержала в зеркале неверном.

И с этих пор, когда мне сердце жжетТоска, как капли теплой алой крови,Я вижу в зеркале изогнутые бровиИ бледный ненавистный рот.

Мне сладко видеть наши лица вместеИ знать, что в этот мертвый часМоя тоска твоих коснется глаз,И вздрогнешь ты под острой лаской мести.

БЛАГОВЕЩЕНИЕ

О, сколько раз в часы бессонниц,Вставало ярче и живейСиянье радужных оконницМоих немыслимых церквей.

Горя безгрешными свечами,Пылая славой золотой,Там под узорными парчамиСтоял дубовой аналой.

И от свечей и от закатаАлела киноварь страниц,И травной вязью было сжатоСплетенье слов и райских птиц.

И, помню, книгу я открылаИ увидала в письменахБезумный возглас Гавриила:«Благословенна ты в женах!»

САВОНАРОЛА

Его египетские губыЗамкнули древние мечты,И повелительны и грубыЛица жестокого черты.

И цвета синих виноградинОгонь его тяжелых глаз;Он в темноте глубоких впадинИстлел, померк, но не погас.

В нем правый гнев рокочет глухо,И жечь сердца ему дано:На нем клеймо святого духа —Тонзуры белое пятно…

Мне сладко, силой силу меря,Заставить жить его уста,И в беспощадном лике зверяПровидеть грозный лик Христа.

РАСПЯТИЕ

Жалит лоб твой из острого тернияКак венец заплетенный венок,И в глазах твоих темные тени.Пред тобою склоняя колени,Я стою, словно жертва вечерняя,И на платье мое с твоих ногКапли крови стекают гранатами…

Но никем до сих пор не угадано,Почему так тревожен мой взгляд,Почему от воскресной обедниЯ давно возвращаюсь последней,Почему мои губы дрожат,Когда стелится облако ладанаКружевами едва синеватыми.

Пусть монахи бормочут проклятия,Пусть костер соблазнившихся ждет, —Я пред Пасхой, весной, в новолуньеУ знакомой купила колдуньиГорький камень любви — астарот.И сегодня сойдешь ты с распятияВ час, горящий земными закатами.

УМЕРШЕЙ В 1781 ГОДУ