И. Соловьёв - В круге последнем

И не случайно 26 ноября 1968 года Генеральная Ассамблея ООН большинством голосов одобрила текст конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества.

В наши дни, когда от последних выстрелов и орудийных залпов второй мировой войны нас отделяет почти три десятилетия, когда выросло новое поколение людей, не познавших на себе ее ужасов, презрения заслуживают те западные пропагандисты, которые не без помощи Солженицына ищут «объективные» причины зверств нацистов.

Как Солженицын воспел предательство власовцев

Отщепенец, поставивший свое перо на службу самым черным силам империалистической реакции, полностью оторванный от советского народа и его славных дел, — таким уже давно стал А. Солженицын. Этот господин, лишь формально считающийся еще советским гражданином, знает один «литературный прием»: порочить, не скрывая вражды, все советское, революционный дух и труд советских людей.

«Архипелаг Гулаг» — наиболее циничное антисоветское произведение из всего, что написано Солженицыным.

Реакционная буржуазная пропаганда пытается представить новое сочинение А. Солженицына как «книжную бомбу», как наиболее «сенсационное произведение о Советском Союзе». Ему сделана небывалая реклама. Тот, кто заказывает музыку, конечно, знает, что делает. Солженицын не зря вновь выпущен на арену. Не зря курят фимиам Солженицыну ярые антикоммунисты, а старые нацисты и эсэсовцы не скрывают своей радости. Неспроста срывает Солженицын благодарные хлопки изменников и предателей Советской Родины, всех антисоветчиков, антикоммунистов. А предатели Родины особенно признательны ему за то, что он и их не забыл и сочинил в одной из глав, по сути дела, оду предательству и измене.

Можно было бы и не обращать особого внимания на солженицынскую антисоветскую фальшивку, за рубежом их немало уже прошло бесследно, ведь у лжи короткая жизнь, если бы не одно обстоятельство: автор, в расчете на доверчивого читателя, обращаясь к истории, вместо достоверных фактов преподносит ему лжеисторию и на сфальсифицированной основе возводит все свое клеветническое сооружение. А у клеветника, как известно, своя логика — он не мучается над вопросами истины, главное для него — получше угодить тем, кому он служит.

Страницы главы, на которых мы остановимся, показательны не только для освещения Солженицыным темы предательства и измены, но и характерны для всего того, что написано в книге. Здесь особенно выпукло выражено кредо Солженицына. Воспевая Власова, власовцев и других изменников Советской Родины, Солженицын исходит из того, что в борьбе с Советской властью, социализмом все оправдано. Потому-то он и поет славу предателям, выступившим с оружием в руках против своего народа. Солженицына ничуть не смущает тот всем очевидный факт, что в смертельный для Родины час на войну с фашистским нашествием поднялась вся страна, что миллионы советских людей, не щадя жизни, боролись против оккупантов везде — на фронте и в тылу, в партизанских отрядах и соединениях, в подполье и на занятой врагом земле. Его «герои», его «идеал» — это предатель Власов и власовцы, которых он прославляет за то, что они так ненавидели советские порядки, что пошли против собственного Отечества.

Удар направлен в современность. Реабилитируя власовцев, Солженицын утверждает: оправдано любое предательство, какого бы масштаба оно ни было и кем бы ни было совершено. Так Солженицын пытается оправдать и собственное предательство.

Естественно, Солженицыну нужны «аргументы», подкрепляющие его «видение» истории и современности. Эти «аргументы» расходятся с общепринятым мнением, что Власов — клятвопреступник, что его имя, как и имя главаря норвежских фашистов Квислинга, — синоним подлой измены. По Солженицыну, Власов «давно и глубоко болел за Россию», а что он добровольно сдался в плен и стал служить Гитлеру, то это якобы потому, что он сам и 2‑я ударная армия оказались в безвыходном положении.

Кто же такой А. А. Власов? Приведем факты. Сын зажиточного крестьянина из дер. Ломакино Нижегородской губернии, он намеревался стать священником, для чего поступил в духовную семинарию. Революция разрушила эти планы, Власов, призванный в Красную Армию, после гражданской войны решил стать профессиональным военным. Не выделяясь большими способностями, он медленно восходил по ступенькам военной карьеры. В апреле 1942 года Власов, генерал-лейтенант, назначается на Волховский фронт командующим 2‑й ударной армией. Окружение 2‑й ударной армии и неудачные попытки разорвать вражеское кольцо, как свидетельствуют очевидцы, деморализовали Власова. В этой сложной обстановке в полной мере проявились ранее тщательно скрывавшиеся качества Власова — неустойчивость, трусость, которые и привели его к измене Родине.

Конечная судьба А. А. Власова известна: в 1946 году Власов и его ближайшие приспешники за измену Родине и активную шпионско-диверсионную деятельность в качестве агентов германской разведки против СССР были приговорены к смертной казни.

И в советской, и в иностранной литературе давно и неопровержимо утвердилось мнение о Власове, как приспособленце, шкурнике, карьеристе. Для литературного власовца Солженицына он — «выдающаяся, незаурядная личность».

Солженицын пишет, что ко времени, когда Власов сдался в плен, некоторые другие изменники «уже заявили о своем несогласии с политикой сталинского правительства. Но не хватало настоящей фигуры. Ею стал Власов». Так Солженицын тщится сделать из Власова политического вожака, «идейного» борца с Советской властью. Но такая «политическая оболочка» нужна была гитлеровцам и самому Власову лишь для прикрытия его предательства, какой ни на есть «политической платформой», оправдывающей его прислужничество фашистам. На деле Власов был ординарной марионеткой Гитлера и гитлеровцев, их верноподданным холуем.

Солженицын утверждает, что Власова склонило к переходу на сторону гитлеровцев то, что он со своей армией был брошен советским высшим командованием на произвол судьбы.

Это неправда. Достаточно ознакомиться хотя бы с капитальным трудом «Битва за Ленинград», написанным на основе архивных документов коллективом авторов Военно-исторического отдела Генерального штаба (Воениздат, 1964), или мемуарами Маршала Советского Союза К. А. Мерецкова, являвшегося тогда командующим войсками Волховского фронта («На службе народу». Политиздат, 1968), чтобы убедиться, насколько лживы и безответственны утверждения А. Солженицына. В этих книгах обстоятельно и объективно изложены обстановка, сложившаяся под Ленинградом весной и летом 1942 г., и причины того тяжелого положения, в котором оказались войска 2‑й ударной армии.