Петр Асташенков - Командарм крылатых

На исходе дня Вершинин с удовлетворением сообщил на аэродромы, что Военный совет фронта объявил благодарность всему летному составу. В то же время командарм-4 предупредил: в быстро меняющейся обстановке важное значение приобретает инициатива ведущих групп.

Войска продолжали наступать. Подвижная группа фронта форсировала Днепр, захватила плацдарм на том берегу. Через каждые 10–15 минут над ним появлялись группы штурмовиков, сопровождаемых истребителями. Внизу горели контратакующие танки врага, его артиллерия, находясь под непрерывным воздействием с воздуха, не могла вести эффективный огонь. Выбрав удобный момент, сюда, на плацдарм, прилетел и Вершинин: ему важно было самому убедиться в результатах ударов штурмовиков. И хотя, может быть, появление командарма-4 в окопчике передового командного пункта не вызывалось оперативной необходимостью, авианаводчикам, находившимся там, было приятно, что в трудный час командарм оказался рядом.

Расширив плацдарм, наши войска продолжали продвигаться на запад. 28 июня был освобожден Могилев. Все фронты, участвовавшие в операции, в том числе и 2-й Белорусский, получили новые задачи, выполнение которых вело к изгнанию гитлеровцев из Минска, столицы Белоруссии. Командующий фронтом генерал Г. Ф. Захаров требовал от авиаторов не допустить организованный отход противника. И штурмовики настигали его колонны на лесных дорогах, громили на переправах. После нанесения ударов по врагу наши полки приземлялись на отбитых у него посадочных площадках. Туда, вперед, срочно подавались горючее и боеприпасы. Все находилось в стремительном движении — оперативные группы, штабы, подразделения аэродромного обслуживания.

В столь быстро менявшейся обстановке Вершинин в выпускал из рук нитей управления. Все: радио, выезды на' аэродромы, служба авианаведения — использовалось для поддержания устойчивой связи с частями, для быстрого нацеливания их на наиболее важные объекты. Случалось, в течение дня командарм трижды менял расположение командного пункта. Это была пора исключительного физического и нервного напряжения.

Много самолетов находилось в распоряжении командарма-4, но и целей, которые следовало поразить, и притом немедленно, тоже немало. Сохранился любопытный документ — донесение представителю Ставки Верховного Главнокомандования А. А. Новикову: «Авиация 4-й воздушной армии, — писал в нем Вершинин, — применяется для непосредственной помощи войскам. Все идет нормально. Войска и Военный совет фронта довольны. Кроме хороших отзывов и благодарностей, ничего не было. Но, товарищ главный маршал, душа болит — гитлеровцы удирают сплошными колоннами, создаются пробки и скопления, а как следует бить их нечем. Если можно, прошу от соседних воздушных армий тт. Руденко и Хрюкина привлечь часть сил для уничтожения этих колонн...»

Телеграмма возымела действие. На следующий день самолеты 16-й воздушной армии бомбардировали колонны врага в районе Березины. Сюда пришли и 40 групп штурмовиков 4-й воздушной. Советские летчики устроили гитлеровцам на Березине разгром, во много раз превосходивший поражение, понесенное здесь в давние времена наполеоновскими захватчиками, которых с русской земли изгоняли воины Кутузова.

3 июля войсками 3-го и 1-го Белорусских фронтов был освобожден Минск. Восточнее города оказалась в окружении крупная группировка врага. Почти 2 тысячи самолето-вылетов произвели части 4-й воздушной, обрушивая огонь на гитлеровских захватчиков. В полосе действий 2-го Белорусского фронта по врагу наносили удары бомбардировщики и 16-й воздушной армии. Здесь снова — в который уже раз! — отличились летчицы 46-го гвардейского полка ночных бомбардировщиков.

— Наша воздушная армия, — вспоминал о тех днях К. А. Вершинин, — начала перебазирование в район южнее Минска. Штаб разместился в поселке Червень. Я с офицерами передового командного пункта отправился далее на запад. Всюду видны следы разгрома врага. Дымились обгоревшие остовы автомашин, тягачей, повозок. Бродившие по лесам вражеские группировки все еще пытались пробиться к своим войскам. То и дело вспыхивали перестрелки, после которых обычно из леса с поднятыми руками выходили группы солдат противника. Иногда такие группы нападали на наши аэродромы — личному составу приходилось отражать эти нападения...

В помощь войскам, добивавшим фашистов, бродивших в лесах, командарм-4 выделил 634-й бомбардировочный полк. Его экипажи отыскивали с воздуха вражеские группы, сообщали о них наземным подразделениям. Для этого с самолетов сбрасывали вымпелы, пускали сигнальные ракеты. Всю полосу «прочесывания» Вершинин посоветовал поделить на участки и каждый облетывать двумя-тремя машинами. Обнаружив засевшие в нашем тылу группы противника, экипажи, установив их численность, стремились как можно быстрее навести на противника подразделения наземных войск, да и сами наносили удары с воздуха по врагу.

Части 4-й воздушной перелетали на аэродромы, расположенные ближе к линии фронта. На оперативной карте Вершинина ярко алели стрелы наступления, их острия устремлялись далеко на запад. К концу июля Советская Беларусь была освобождена. Наши войска вышли к границам

Восточной Пруссии.

С чувством понятного удовлетворения просматривал Константин Андреевич армейскую сводку: 14 тысяч вылетов сделано за месяц с небольшим, две с половиной тысячи тонн бомб обрушены на врага, уничтожено и повреждено более полутораста танков и самоходок, свыше 4 тысяч автомашин.

Весомая сводка! За каждой строкой перед мысленным взором командарма-4 возникали лица героев операции «Багратион»: командира эскадрильи, будущего маршала авиации А. Ефимова, командиров полков П. Козаченко и С. Харламова, командиров эскадрилий Ю. Иевлева, М. Чечневой и многих других отважных бойцов. За подвиги, совершенные в белорусском небе, 30 летчиков и штурманов 4-й воздушной армии удостоены звания Героя Советского Союза, многие части награждены орденами, получили почетные наименования Волковысских, Белостокских, Гродненских, Осовецких, Ломжинских и т. д.

И в этой наступательной операции Константин Андреевич Вершинин в сложной обстановке, характерной для всего сражения, действовал смело, энергично, дальновидно. И не случайно в разгар борьбы с окруженными под Минском гитлеровцами Военный совет 2-го Белорусского фронта обратился в Москву с таким ходатайством: «В борьбе с врагом при освобождении Кавказа, Тамани, Крыма и Советской Белоруссии генерал Вершинин К. А. показал себя талантливым авиационным начальником, хорошим организатором. За свою безупречную работу на посту командующего 4-й воздушной армией и заслуги перед государством достоин звания Героя Советского Союза».