Максим Брежнев - Министр Щелоков

Весной 1942 года линия фронта проходила в 500 километрах от Сталинграда и более чем в 600 километрах от Кавказа. К августу немцы преодолели эти расстояния. 4 августа был захвачен Ворошиловск (Ставрополь). 8 августа разрушены и оставлены нефтепромыслы Майкопа. 20 августа сдан Краснодар.

Обстановка требовала решительных мер, во что бы то ни стало остановить дальнейшее продвижение врага. В конце июля 1942 года, в войска поступил приказ № 227 «Ни шагу назад!», лично написанный Наркомом обороны Сталиным.

Приказ № 227 начинался с общего обзора, с беспощадно суровых оценок: «Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется вглубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит, убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге, и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Части войск Южного фронта, идя за паникерами, оставили Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором. Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама бежит на восток.

Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам. (…)

У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину. (…)

Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.

Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок Советской земли и отстаивать его до последней возможности»[25].

В октябре 1941 года Леонид Брежнев стал заместителем начальника Политического управления Южного (затем Северо-Кавказского) фронта, а потом Черноморской группы войск.

Константин Грушевой был членом Военного совета Южного фронта, членом Военного совета Северной группы войск Закавказского фронта, членом Военного совета Северо-Кавказского, а затем Волховского и Карельского фронтов. Чтобы было понятно занимаемое им положение, скажу, что член Военного совета был главным политическим руководителем в составе фронта. Он утверждался непосредственно в ЦК ВКП(б) и считался представителем партии в военном руководстве.

После руководства оперативной группой войск Южного фронта, Николая Щелокова назначают начальником политотдела тыла Северо-Кавказского фронта.

Как видим, до 1943 года Грушевой, Брежнев и Щелоков на южных участках фронта были почти рядом. Фронтовой контакт закрепил их отношения уже на всю оставшуюся жизнь.

Главной задачей в этот период было мобилизовать воинов на большую стойкость, на решительный отпор врагу, остановить немцев во что бы то ни стало, не допустить в Закавказье.

Без тыла нет фронта. Бои за Кавказ продолжались с 25 июля по 31 декабря 1942 года (в течение 160 суток). Это время — огромный объем работы.

Требовалось немедленно подвозить войскам боеприпасы и пополнять их расход ежедневно в больших количествах, обеспечивать стройную и надежную систему бесперебойного подвоза и эвакуации, планомерного снабжения войск продовольствием, горючим.

Надо отметить необходимость тесных связей в работе Политотдела тыла фронта с местными парторганизациями, участие в формировании и подготовке боевого пополнения с учетом национального состава населения. Щелоков непосредственно был связан с боевыми действиями национальных стрелковых дивизий.

Кстати, при политотделе у Щелокова был воспитанник — бывший беспризорник Витя, которого он подобрал и устроил возле себя. Для него он был как сын. На одной из фронтовых фотографий он рядом со Щелоковым, надевшим ему свою папаху. К сожалению, его судьба неизвестна, по некоторым данным он погиб.

В начале января 1943 года в Красной Армии произошел переход на новую форму одежды. Были введены новые знаки различия, погоны. Л. И. Брежнев стал полковником. Одновременно понижен в должности — назначен начальником политотдела 18-й армии и вместе с ней прошел до конца войны. В конце 1943 года 18-я армия была выведена из состава Северо-Кавказского фронта и переброшена на 1-й Украинский фронт. Членом Военного совета фронта, которому подчинялся и Л. И. Брежнев, был Н. С. Хрущев.

По свидетельству военного историка Д. А. Волкогонова, полковой комиссар ПУ РККА Верхорубов, проверяя политработу в 18-й армии, отметил не только верность бригадного комиссара Брежнева партии Ленина — Сталина, но и записал в составленной им характеристике: «Черновой работы чурается. Военные знания т. Брежнева — весьма слабые. Многие вопросы решает как хозяйственник, а не как политработник. К людям относится не одинаково ровно, склонен иметь любимчиков».

Это поверхностное, прямо скажем, заключение не может служит достоверной характеристикой Брежнева. Он пришел на фронт с партийной работы, что же касается «любимчиков», то работники, на которых можно положиться, зная об их ответственности и способностях, есть у каждого управленца.

Существуют и другие данные на этот счет. Когда Брежнев возглавил политотдел армии, он однажды сказал сотрудникам аппарата:

— Конечно, мы — политработники, и наше основное оружие — слово. Но сейчас идет война, и каждый обязан хорошо владеть боевым оружием. Даю вам месяц на подготовку, и учтите: переэкзаменовок не будет.

Ровно через месяц Брежнев устроил проверку, и первым проходил ее начальник политотдела, то есть сам Брежнев. Он все пять зарядов всадил в десятку и девятку, а потом еще поразил цель из противотанкового ружья. Тем самым доказал каждому работнику своего политотдела, что имеет не только административное, но и моральное право строго спрашивать с подчиненных[26].