Павел Войнович - Воин под Андреевским флагом

Обоих Императоров сопровождала пышная свита и послы крупнейших государств Европы. Потемкин сделал все, чтобы показать Екатерине процветающий, благословенный край. На пути поезда Императрицы не только строились бутафорские «потемкинские деревни», но многие города и села действительно приводились в порядок. По описанию современника, «для проведения новых дорог раскапывались горы, расставлялись верстовые столбы и каменные мили, сажались вдоль дорог ряды деревьев». В сельской местности предписывалось, «отступая 10 саженей, все удобные места отвести к посеянию хлеба – вспахать и посеять», показывая, «что здешние жители не в праздности или лености дни свои провождают». Сама Екатерина так отзывалась об этой поездке: «Право, все это до того похоже на сказку из «Тысячи и одной ночи», что не знаешь, находишься наяву или во сне».

В Севастополе к приезду Императрицы был приготовлен дом адмирала Мекензи, внутри великолепно отделанный. Во всех комнатах стены понизу до окон были обложены чистой столярной работой из самого лучшего орехового дерева, а выше окон покрыты малиновым и других цветов штофом, с богатыми шелковыми занавесами на окнах; полы устланы были темно-зеленым тонким сукном; комнаты все обставлены лучшею мебелью, зеркалами и люстрами. От самого дворца до пристани, во всю ее ширину, был сделан деревянный помост, по обеим сторонам которого были железные перила со столбами, на коих висели блестящие фонари с позолотой; по этому помосту и через пристань до воды было разостлано тонкое синее сукно.

Флот весь был на рейде, в линии, под флагом контр-адмирала графа Boйновича, и флагманский корабль «Слава Екатерины», под командой бригадира Aлексиано, стоял против Южной бухты; остальные корабли, составлявшие эскадру, были следующие: «Павел» 74 – под командой бригадира Ушакова; «Mapия Магдалина» 74 – капитана 1-го ранга Тизделя; «Андрей» 54 – капитана 1-го ранга Вильсона; «Осторожный» 40 – капитана 1-го ранга Берсенева; «Георгий» 44 – капитана 2-го ранга Саблина; «Нестор» 40 – капитана 2-го ранга Сильвачева; «Легкий» 40 – капитана 2-го ранга Ахматова; «Александр» 36 – капитан-лейтенанта Саранданаки. Кроме того, на pейде под военными флагами было еще до десяти других трех– и двухмачтовых судов, купленных в Греции. Князь Потемкин, как главнокомандующий apмией и Черноморским флотом, предупредил Императрицу приездом своим в Инкерманский дворец и сигналом оттуда известил флот о своем приезде; тотчас же после этого сигнала на корабле «Слава Екатерины» был поднят на грот брам-стеньге его кейзер-флаг; почему со всех кораблей и судов салютовали ему по 15 выстрелов с каждого, на что адмиральский корабль oтвечал семью выстрелами.

Наконец настал день приезда Императрицы. 22 мая в 8 часов утра Императрица выехала из Бахчисарая в Севастополь; проезжая по дороге деревню Каpaлес и Мекензиеву гору, за две версты до дворца, Ее Величество останавливалась в Инкермане для осмотра пещер, высеченных в скалах. В 2 часа пополудни Императрица, которой сопутствовали Австрийский Император Иосиф II, Князь Потемкин, Принцы Нассау и де Линь, посланники: австрийcкий граф Кобенцель, французский граф Сегюр, великобританский Фицгерберт, статс-дамы графини Браницкая, Скавронская; фрейлины Протасова, Чернышева и многие вельможи – остановилась против рейдовой бухты в Инкермане, на отлогой покатости горы, где был выстроен еще другой каменный дворец, отделанный точно так же, как и городовой, и в котором был изготовлен для Императрицы обед. С этого места видны были: на южной стороне древнее укрепление Феодоро и Инкерманская долина, посередине которой протекала небольшая речка Черная (по-татарски Биюк-юзень) и у берегов ее рассеяны по лугу деревья, а по обеим сторонам долины возвышались отвесно белые скалы; на северной – горы с ущельями и долинами, усеянные деревьями и кустарниками; западная же сторона была прикрыта. Когда сели за стол и начала играть музыка, занавеса с окон большого балкона вдруг спала, и взорам Императрицы и всех присутствующих открылся великолепный вид обширного Севастопольского рейда, на котором красовался Черноморский флот, состоявший из 3 кораблей, 12 фрегатов, 20 мелких судов, 3 бомбардирских и 2 брандеров. Суда стояли носами ко дворцу. По сигналу, сделанному князем Потемкиным, корабль «Слава Екатерины» поднял кейзер-флаг, каждое судно салютовало 11 выстрелами, и с флагманского корабля ответствовало из 7 пушек.

Морской парад и артиллерийская стрельба произвели на весь дипломатический корпус большое впечатление. Даже обыкновенно настроенный критически император Иосиф был очарован:

«Надо сознаться, что это было такое зрелище, красивее которого трудно пожелать, – писал он фельдмаршалу Ласси. – Севастополь – красивейший порт, какой я когда-либо видел. В нем могут очень удобно поместиться полтораста кораблей в совершенной безопасности от всяких случайностей со стороны моря и от неприятеля, который никогда не отважится проникнуть в бухту, защищаемую тремя батареями. Выходить из бухты в море можно при трех ветрах. Есть отдельная гавань для торговых судов, другая для карантина и третья для починки и килевания судов. Настроено уже много домов, магазинов, казарм, и если будут продолжать таким образом в следующие три года, то, конечно, этот город сделается процветающим.

Все это очень не по шерсти французскому посланнику, и он смотрит страшно озадаченным. Обыкновенный переезд отсюда до Константинополя совершается в двое суток, а иногда даже только за полторы. Судите же, мой любезный маршал, на какие неприятные размышления все это должно наводить моего собрата султана, повелителя правоверных; он постоянно в ожидании того, что эти молодцы беспрепятственно явятся, не ныне – так завтра, и разгромят окна его дворца пушечными выстрелами…»

Хорошая погода благоприятствовала торжеству, и это еще более утешало и веселило Императрицу. Когда обед кончился, все гости съехались от дворца по недавно вымощенной дороге к каменной пристани (которая была за Инкерманом к рейду, по северную сторону, в имении Войновича) в устье Черной речки. У пристани стояли три катера, с вызолоченными внутри и снаружи широкими полосами, под светло-зелеными зонтами, у которых занавесы, как и подушки на катерах, были из зеленого гарнитура, с золотыми бахромами и кистями; ростры на катерах покрыты были светло-зеленым гарнитуром. Контр-адмирал граф Войнович в парадной форме ожидал Императрицу. Милостиво подав ему руку, Екатерина легко вошла на судно (точную копию султанской шлюпки, специально заказанной Потемкиным в Константинополе).

Флаг-офицер при командующем эскадрой Дмитрий Сенявин вспоминает: «Для обслуживания императорских шлюпок гребцы были подобраны, как говорится, молодец к молодцу. Росту были не менее 10 вершков, прекрасны лицом и собой, на правой стороне судна все были блондины, а на левой – все брюнеты. Одежда их была: оранжевые атласные широкие брюки, шелковые чулки; в башмаках; тонкие полотняные рубашки, галстук тафтяной того же цвета, пышно завязан; а когда люди гребли, тогда узел галстука с концами закинут был за спину. Фуфайка оранжевая, тонкого сукна, выложена разными узорами черного шнура, шляпа круглая с широким галуном и кистями и султан страусовых перьев. Катер блистал от позолоты и лаку».