Коллектив авторов - Короткий век Павла I. 1796–1801 гг.

ИЗ «ЗАПИСОК» Н. А. САБЛУКОВА В эпоху кончины Екатерины и вступления на престол Павла Петербург был, несомненно, одной из красивейших столиц в Европе. <…>

Внезапная перемена, происшедшая с внешней стороны в этой столице в течение нескольких дней, просто невероятна. Так как полицейские мероприятия должны были исполняться со всевозможной поспешностью, то метаморфоза совершилась чрезвычайно быстро, и Петербург перестал быть похожим на современную столицу, приняв скучный вид маленького немецкого города XVII столетия.

<…> Павел всюду ввел гатчинскую дисциплину. <…> Малейшее нарушение полицейских распоряжений вызывало арест при одной из военных гауптвахт, вследствие чего последние зачастую бывали совершенно переполнены.

А. А. ЧАРТОРЫЙСКИЙ Никогда еще по сигналу свистка не бывало такой быстрой смены всех декораций, как это произошло при восшествии на престол Павла. Все изменилось быстрее, чем в один день: костюмы, прически, наружность, манеры, занятия.

ИЗ МЕМУАРОВ ГРАФИНИ В. Н. ГОЛОВИНОЙ. Понадобилось немного дней, чтобы все почувствовали, как велика была потеря. Справедливая свобода каждого была порабощена особым терроризмом. Нельзя было дышать свободно от многочисленных правил этикета и ложных знаков почтения. Каждый раз, встречаясь с Государем на улице (а это случалось постоянно), приходилось не только останавливаться, но и выходить из экипажа, какая бы погода ни была. Одним словом, все, до шляп включительно, носило печать стеснения.

<…> Несмотря на это смешение строгости, мелочности и требовательности, у Императора Павла были великодушные и рыцарские идеи. Его голова была лабиринтом, где заблудился разум. Его душа была добродетельна и прекрасна, и, если бы она была более сильной, его поступки стали бы предметом уважения и восхищения. Надо ему отдать справедливость, что он был единственным Государем, который искренно пожелал установить законность в наследовании трона, и он также был единственным, полагавшим, что без законности не может быть установлен порядок.

Изменения в армии

Русская армия екатерининской эпохи, по мнению Павла I, представляла собой скорее вооруженную толпу, чем регулярные войска. В армии более половины списочного состава офицеров существовало только на бумаге. Процветало казнокрадство, почти узаконенное, халатное отношение к службе командного состава, использование труда солдат в усадьбах своих командиров и прочее. Дезертирство приняло массовый характер. Армейские офицеры десятилетиями не получали повышений в чине. Устаревшее вооружение не выдерживало критики.

Император начал реорганизацию армии по подобию своих гатчинских войск. Были введены единая форма, устав, вооружение, строгая дисциплина. Всех дворян обязали служить. Были определены правила продвижения по службе. Эти нововведения составляли резкий контраст с вольной жизнью при Екатерине II. Гатчинские батальоны были введены в состав гвардии, что вызывало недовольство гвардейского офицерского корпуса.

Но положение нижних чинов улучшилось. Были увеличены суммы на их содержание, солдаты получили возможность жаловаться на злоупотребления.

Второй же указ Павла отменил рекрутский набор в 10 тыс. человек для войны с Францией.

ИЗ «ЗАПИСОК» Н. А. САБЛУКОВА Много полковников, майоров и других офицеров были включены в состав гвардейских полков, и так как все они были лично известны Императору и имели связи с придворным штатом, то многие из них имели доступ к Императору, и заднее крыльцо дворца было для них открыто. Благодаря этому мы, естественно, были сильно вооружены против этих господ, тем более что вскоре мы узнали, что они занимались доносами и передавали все до малейшего вырвавшегося слова.

«ИЗ ДАВНИХ ВОСПОМИНАНИЙ» В. СЕЛИВАНОВА. «Да, помню – как же… помню, говорил мой отец: с кончиною Императрицы все пошло на вонтараты. Служба при Екатерине была спокойная: бывало, отправляясь в караул (тогда в карауле стояли безсменно по целым неделям), берешь с собою и перину с подушками, и халат, и колпак, и самовар. Пробьют вечернюю зорю, поужинаешь, разденешься и спишь, как дома. В особенности мне нравилось стоять в карауле у главнокомандующаго князя Прозоровскаго, который летом всегда живал в Петровском. Встанешь, бывало, с солнцем и пойдешь себе, не одеваясь, а так в халате и колпаке, в лес за грибами. Я это очень любил. Чай, кофе, завтрак, все приносилось на гаубтвахту от князя, а обедать караульные офицеры всегда приходили к нему.

ИЗ МЕМУАРОВ ГРАФИНИ В. Н. ГОЛОВИНОЙ. У четырех гвардейских полков, с самого основания их Петром Великим, полковником был всегда Государь, в двух из них, пехотных, полковниками были назначены Великие Князья Александр и Константин. Конная гвардия была предоставлена Великому Князю Николаю еще с колыбели. Император оставил себе только Преображенский полк. С этого момента Великие Князья все время были заняты военной службой. Надо было реформировать полки по образцу Гатчинских батальонов, вошедших в состав гвардии, и работа была немаленькая.

Молодые люди первых родов начинали обыкновенно свою карьеру в гвардии, потому что служба там не была действительной; они почти не носили мундира и повышались из чина в чин, предаваясь удовольствиям в Петербурге. С того момента служба стала действительной и очень строгой: надо было хорошо носить эспонтон, быть застегнутым на все пуговицы, хорошо завитым, иначе угрожала ссылка и заключение в крепости. Можно себе представить, сколько нужно было труда, чтобы переделать каждого субъекта в полку на новый образец.

С этой утомительной обязанностью Великий Князь Александр соединял должность военного губернатора Петербурга, так что в первое время после всех этих перемен у него едва оставалось для отдыха несколько часов ночью, потому что днем приходилось отдавать много времени на представления. <…>

Кроме увеличившихся занятий, которыми был завален Великий Князь, все привычки его и Великой Княгини в течение этой первой зимы были нарушены и изменены. Не было установленного порядка; проводили день наготове и в ожидании. Утром Великий Князь находился в передней Государя, и часто перед этим он проводил уже целый час в казармах своего полка. В парадах и учении проходило все утро. Он обедал с Великой Княгиней вдвоем, или были еще один или два человека. После обеда – или опять поездки по казармам, или осмотр постов, или исполнение поручений Государя. В семь часов надо было отправляться в гостиную его Величества и дожидаться там его, хотя часто Государь приходил только к ужину, который бывал в девять. После ужина Великий Князь докладывал Императору военный рапорт. Дожидаясь его, Великая Княгиня Елизавета присутствовала при ночном туалете Императрицы, удерживавшей ее при себе, пока Великий Князь приходил после доклада пожелать своей матери спокойной ночи и уводил Великую Княгиню домой. Устав за день, он был в восхищении от возможности лечь спать, и часто Великая Княгиня оставалась одна, печально сравнивая приятную свободу, непринужденность и удовольствие прошлого царствования с напряженностью и стеснением настоящего.