Георг Форстер - Путешествие вокруг света

Поскольку питание здесь чрезвычайно дешево, почти все живут неплохо, однако таких богатых состояний, как в Батавии, здесь нет. Как мне сказали, состояние самого богатого человека в Капской колонии не превышает 200 тысяч талеров, или 20 тысяч фунтов стерлингов.

Сельские жители гостеприимны и живут кто как может. В самых отдаленных местах, откуда редко выбираются в город, они, видимо, совершенно невежественны, что легко можно понять, поскольку, кроме готтентотов, они не имеют иного общества, а друг от друга их разделяет подчас несколько дней пути. Виноградники имеются лишь на тех плантациях, что находятся не слишком далеко от города. Их заложили еще первые колонисты, чьим семействам они принадлежат на правах наследственной собственности. Теперь, однако, Компания ничего не дает в наследственное владение, она сдает участки лишь в аренду на год, и, хотя арендная плата весьма умеренна и составляет всего 25 талеров за 60 акров, или моргенов, земли[119], это все же препятствует закладке новых виноградников. Поэтому на более отдаленных плантациях выращивают лишь зерно и скот, а некоторые колонисты занимаются только скотоводством. Мы слышали о двух арендаторах, каждый из которых содержал по 15 тысяч овец и столь же крупные стада рогатого скота. Многие держат по 6—8 тысяч овец и пригоняют большие стада их в город; однако львы, буйволы, равно как и трудности столь долгого пути, зачастую уменьшают поголовье этих стад прежде, чем они доберутся до рынка. На рынок обычно отправляются со всем семейством на большой повозке, крытой полотном или кожей, которая натянута на обручи; везут ее 8, а то и 12 волов. Помимо скота они доставляют на рынок масло, баранье сало, а также мясо и кожу речной лошади, или гиппопотама, львиные и носорожьи шкуры. Пасут стада и работают на полях отчасти рабы, но обычно здесь нанимают еще и готтентотов победнее, из племени, как нам сказали, бушменов, или лесных людей, которые сами не разводят скот, а добывают себе пропитание охотой и грабежом[120]. Богатые арендаторы помогают новичкам, предоставляя им от 400 до 500 овец, чтобы те пасли их на отдаленных хороших пастбищах; за это им отдают половину ягнят, и новички, таким образом, вскоре получают возможность сравняться в богатстве со своими благодетелями.

Хотя Компания, отказывая новым колонистам в праве собственности на землю, как будто не поощряет их, те трудятся, однако, столь усердно, что с некоторых пор снабжают зерном Иль-де-Франс [Маврикий] и Бурбон [Реюньон], даже посылают кое-что в Голландию. Этот вывоз, без сомнения, давал бы больше дохода, не будь плантации столь отдалены от побережья, так что все зерно приходится доставлять к Столовому заливу на телегах и по очень плохим дорогам. В то же время не следует удивляться такой отдаленности плантаций от моря и друг от друга, причем большие пространства между ними остаются совершенно пустынными, хотя часть их можно было бы обрабатывать. Этого хочет Компания, потому она и распорядилась, чтобы ни один колонист не устраивал своей плантации ближе, чем в немецкой миле от соседей. Если бы колония подчинялась непосредственно Генеральным штатам[121], она, без сомнения, давно была бы гораздо более населенной, богатой и процветающей. Пока на это рассчитывать не приходится, ибо торговое общество ост-индских купцов предпочитает сохранять за собой собственность на землю и подрезает колонистам крылья, чтобы они не стали слишком сильными и самостоятельными.

Вино в Капской колонии производится самых разных сортов. Лучшее поступает с плантаций господина Ван дер Спея в Констанции, в Европе о нем знают больше понаслышке, так как в год его изготовляется от силы 30 бочек (леггеров)[122], и каждая здесь стоит около 50 фунтов стерлингов, то есть 300 талеров. Саженцы этого винограда были завезены сюда из Шираза в Персии. То, что мы называем констанцией в Европе,— это другое сладкое вино из виноградников близ Констанции[123]. Попробовали посадить здесь и лозу бургундских сортов из Франции, такие, как фронтиньяк и мускатель; она принялась здесь столь хорошо, что урожай иногда бывает выше, чем в самой Франции. В домах людей знатных пьют обычно терпкое, крепкое, приятное на вкус столовое вино, изготовляемое из сортов, завезенных с Мадеры. Матросы, плавающие в Ост-Индию, отдают должное сортам менее качественным, но не лишенным приятности; они здесь дешевы и имеются в достатке.

Корабли всех наций, прибывающие сюда, в изобилии и по дешевым ценам закупают здесь провизию: зерно, муку, корабельные сухари, солонину, водку и вино, а также свежие овощи и фрукты[124]; вместе с хорошего качества бараниной и говядиной это продовольствие служит превосходным подкреплением для тех, кто прибывает сюда из дальних путешествий. К тому же климат здешний до того здоровый, что местные жители редко болеют, и приезжие, страдающие от цинги или других болезней, выздоравливают очень быстро. Зима столь мягкая, что в окрестностях города снега почти не бывает; в горах же, особенно дальше от побережья, случаются сильные морозы со снегом и градом, а резкие юго-восточные ветры даже в ноябре, когда здесь весна, приносят иногда ночные заморозки. Единственное, чем здесь порой страдают,— это насморк и простуда, причиняемые резкой переменой погоды при сильных ветрах, которые случаются в любое время года. Несмотря на жару, иногда весьма сильную, жители голландского происхождения сохранили многие внешние особенности. При своей зажиточности они, как правило, толсты и упитанны.

Готтентоты, или коренные жители страны, отошли во внутренние области, так что ближайший их крааль (деревня) находится от Капстада почти в ста английских милях. Они, однако, часто появляются здесь — как для того, чтобы продать свой собственный скот, так и для того, что­бы помочь пригнать на рынок стада, принадлежащие голландским арендаторам. У нас не было возможности основательно понаблюдать за этим народом, мы видели всего несколько человек и не обнаружили ничего, что не было бы уже отмечено Петером Кольбе[125]. Достоверность сообщений этого рассудительного человека подтверждает не только свидетельства наиболее видных здешних жителей; мы сами имели возможность удостовериться в правильности некоторых его наблюдений. Отчасти в этом убедился уже капитан Кук во время своего первого плавания, о чем можно прочесть у Хауксуорта в его «Истории английских морских путешествий», том четвертый, с. 809 и далее. Хотя не все у Кольбе равноценно и многое в колонии изменилось с тех пор, как он побывал здесь, все же его описание мыса Доброй Надежды до сих пор остается наилучшим, и мы отсылаем к нему наших читателей.