Николай Кузьмин - Огненная судьба. Повесть о Сергее Лазо

Стемнело, когда Сергей направился к друзьям. Под сапогами пронзительно визжал морозный снег. Черт возьми, начало марта, а на дворе настоящая зима! Весной и не пахнет…

По дороге встретился прапорщик Курилов, офицер из той же, что и Лазо, четвертой роты. Пошли вместе. Курилов направлялся к товарищу развеяться от гарнизонной скуки — «заложить банчишко».

— Сергей Георгиевич, не слышали: в столице-то какой-то карамболь? В городе болтают разное. Говорят, получены потрясающие известия. Я думаю, уж не перемирие ли с немцами?

«Гм… То-то сегодня на занятиях солдаты так и сыпали вопросами. Видимо, доходит и до них. Но что же конкретно? Думаю, Ада и Григорий знают наверняка».

— Едва ли, едва ли… Боюсь, у наших для этого не хватит здравого смысла.

— Ну, вы известный пораженец, хотя и получили офицерские погоны.

— Ничего странного. Победить мы не можем, это как дважды два. А иные поражения полезны.

— Ну-у, знаете!.. Между нами, подпоручик Смирнов считает вас ненадежным, не патриотом. Смекаете, чем пахнет?

«Глуп подпоручик Смирнов. Примитивный, ограниченный умишко. Солдаты его ненавидят. На фронте такому ротному не поздоровилось бы. Сообразил бы, деревянная башка, что настроением солдат пренебрегать нельзя. Здесь, в Красноярске, огромное количество ссыльных, участников революции 1905 года, отбывших каторгу. Многие разделяют пораженческую политику большевиков…»

— Мне советуют перевестись в десятую роту, — признался Лазо.

Курилов скривился.

— Душок там… не совсем. Все-таки солдат надо держать в узде.

В десятой роте тон задавали солдаты из уральских рабочих.

На освещенном перекрестке собралась кучка прохожих, окружила человека с газетным листом в руках. Люди напряженно слушали, вился парок дыхания над головами. Курилов приостановился, навострил ухо и вдруг полез в самую гущу собравшихся, ожесточенно работая локтями.

— Слушайте, чего он там, каналья, мелет?

Человек с газетой читал экстренное сообщение об отречении царя. Прапорщик Курилов выдрался из толпы обескураженный, глаза его блуждали.

— Черт знает что! Прямо как обухом!

Но Сергея столичное известие не очень удивило. В последние дни что-то похожее ожидалось всеми, носилось в воздухе. Газетные страницы полнились грозными и тревожными известиями. Политические карьеры в эти дни складывались с молниеносной быстротой. Неизвестные вчера люди вдруг завоевывали сегодня богатство и власть, обожание или ненависть миллионов обывателей. Министерская чехарда в правительстве совершалась с одною лишь последовательностью: каждый вновь назначенный министр оказывался хуже своего предшественника. Сомнений не оставалось ни у кого: старая власть, как и весь политический и социальный строй империи, до конца исчерпала себя. Грозно завывал великий смерч, а одряхлевший колосс нечем было подпереть. Наступал полный паралич центральной власти. Бил двенадцатый час самодержавного режима, во весь свой исполинский рост поднималась народная Россия.

— Вы сейчас куда? — спросил Курилов. — В казарму? Не советую. Я — в офицерское собрание. Не сомневаюсь, там уже все наши. Надо обсудить и что-то решить.

— Извозчик… Эй, извозчик! — закричал Лазо.

Лошаденка бежала дробной рысью, извозчик потряхивал вожжами. От нетерпения Сергею не сиделось на месте. Ну вот и свершилось: нет царя, династия рухнула. Но теперь, надо полагать, войне придет конец. Солдаты только о мире и думают…

Как все-таки медленно плетется извозчик! Неужели он не понимает, что произошло в стране?

— Голубчик, подстегни!

— Лошадь, ваше благородие, не кнутом погоняют, а овсом.

Еще балагурит! Нашел время… Однако поехали быстрее.

Удивительно, как быстро распространяются новости. Казарма уже бурлила. Прапорщика Лазо встретили радостно.

— Ваше благородие, вы с нами? Ур-ра-а!

— Отставить! — скомандовал Лазо. — С нынешнего дня нет больше ни благородий, ни превосходительств. Все мы — товарищи, братья по оружию, по одной судьбе… — Он взял под козырек: — Здравствуйте, товарищи!

— Ур-ра-а! — снова заревели солдаты и принялись подбрасывать прапорщика в воздух.

Никто из офицеров в этот вечер в казарму больше не явился. Среди солдат появилось тревожное настроение. Царя не стало, а что же дальше? Сергей втихомолку возмущался: где же представители политических партий? Сейчас им самое время находиться здесь. Ада и Григорий… чем они заняты, что решили? Спорят с противниками, дискутируют? Уехать из казармы раньше времени Сергей не мог. Он едва дождался часа, когда положено бить отбой ко сну.

— Товарищи, прошу соблюдать распорядок. Завтра утром мы увидимся.

Найти извозчика удалось с трудом. Весь город кипел, вихрем проносились санки, в них нетерпеливо подскакивали люди в наспех насунутых шапках, в незастегнутых пальто.

Сергея заждались, кинулись навстречу, мешали снять шинель. Григорий удовлетворенно скреб в бороде, глаза Ады лихорадочно блестели.

— Ну, что я говорила? Свершилось! Проходите, садитесь. Сегодня начнут подъезжать наши из Минусинска. Мы выяснили: все сроки ссыльным отменяются. О, теперь народ подъедет боевой.

Сергея забросали вопросами о настроении офицерства. Будто бы многие настроены враждебно и не собираются присягать Временному правительству. Придется с ними поработать, разъяснить. Что ни говори, армия покамест — единственная реальная сила.

Первые минуты возбуждения прошли. Сергей наконец получил возможность спросить о том, что мучило сейчас солдат в казарме. Что же дальше-то будет?

— То есть? — не понял Григорий. — Что вы имеете в виду?

— Ну, царь отрекся, Временное правительство. Все это так. Но это все, чего мы добивались и к чему стремились? Венец, как говорится, всех усилий?

— Батенька, — завопил Григорий, — работы непочатый край! Немедленно приступаем к выборам в Совет. Большевики, да буде вам известно, настроены весьма решительно. Противостоять им можем только мы. И мы их сломим. Тут многое можете вы, военные… Обеспечьте нам победу в ротах, в батальонах… ну и, естественно, в полку. Скажу по секрету: к нам сюда, в Красноярск, комиссаром Временного правительства назначается Крутовский. Уверяю вас, контакт с ним обеспечен. Это мы берем на себя. На вас ложится практическая сторона…

— К солдату нужен особый подход, — заметил Лазо. Ада Лебедева усмехнулась.

— Вы же ходите у них в любимчиках! Советую обратить внимание на Бовкуна. Человек основательный и у солдат пользуется авторитетом. Правда, поглядывает на большевиков!

— Это пройдет, — уверенно заявил Григорий. — В отличие от нас большевики сильно успели в работе среди солдат. Здесь у нас просчет. Надо наверстывать. В вашем полку работают солдатские кружки. Много нелегальной литературы поступает из Томска. Не забывайте, там университет, квалифицированные кадры…