Однополчане - Дмитрий Иванович Скоробогатов
— Ну, пушкари, а теперь — немного теории. Поговорим о новых снарядах.
Как раз в этот период в полки бригады поступили новые кумулятивные снаряды. Были разосланы инструкции с подробным описанием их устройства и принципов стрельбы ими по танкам из 122-миллиметровых гаубиц. От офицеров и орудийных расчетов мы уже приняли зачеты по этим инструкциям. И теперь генерал Одинцов задал несколько вопросов об особенностях новых снарядов командиру 1220-го полка Смирнову и другим стоявшим рядом офицерам. На эти вопросы он получил обстоятельные ответы.
Генерал уехал. А вскоре двинулись и мы. Вышли к реке Плюсса в районе наведенного моста. На наше счастье, река еще была затянута дымкой тумана, и мы благополучно переправились на другой берег. Устроили привал.
В батареях, как всегда по утрам, если позволяли обстоятельства, начались беседы агитаторов. Надо сказать, что партийно-политическая работа в бригаде не прекращалась ни перед маршем, ни в пути. Во всех подразделениях проходили партийные и комсомольские собрания об авангардной роли коммунистов и комсомольцев, о сохранении материальной части артиллерии и машин. С личным составом проводились беседы о дисциплине на марше, популяризировался опыт лучших артиллеристов, шоферов.
Командир полка Л. И. Шейнин и его заместитель по политчасти майор Камкин, собрав агитаторов, предложили им выпустить боевой листок-молнию: «Берите пример с коммунистов сержанта Д. А. Анушева и лейтенанта М. Ф. Дорохова! Весь личный состав полка должен воевать так, как они!»
Сержант Анушев — наводчик орудия из 1229-го полка — отличился при форсировании реки Луга. Он один вел бой с вражеским орудием, так как все воины расчета, кроме него самого и замкового, выбыли из строя. Этот поединок он выиграл.
Лейтенант Дорохов, раненный, командовал взводом, на который обрушился сильный пулеметный огонь гитлеровцев. Когда подразделение попадает в тяжелую обстановку, ничто так не поднимает дух бойцов, как присутствие командира, его пример и уверенные распоряжения. Максим Федорович умело командовал взводом, и подразделение выиграло этот бой.
Росла наша партийная организация. Только за декабрь и январь, несмотря на потери, она увеличилась почти вдвое. Перед боем солдаты, сержанты и офицеры писали заявления о приеме их в ряды ленинской партии.
— Хочу пойти в бой коммунистом! — заявил перед началом одной из атак наводчик младший сержант М. И. Ганин.
Через два дня он был принят кандидатом в члены партии, а еще через некоторое время за мужество и боевое мастерство удостоен правительственной награды.
Тяжелейший марш от Кингисеппа до Низов наша дивизия совершила организованно и без потерь, а главное — в установленные командованием сроки.
В районе города Нарва немцы создали мощные оборонительные рубежи с целой системой укрепленных районов. Главный оборонительный рубеж проходил по западному берегу реки Нарва. Вдоль всего берега были построены мощные дзоты и создана хорошо продуманная система огня. Поэтому не удивительно, что перекрестки дорог на восточном берегу и места наших вероятных позиций находились под непрерывным вражеским обстрелом. Высоты Ластеколония давали противнику возможность просматривать местность и расположение наших войск в полосе наступления 2-й ударной армии. Густая сеть хороших дорог, позволявшая маневр танками и живой силой, насыпи железных дорог, заранее подготовленные гитлеровцами к обороне, — все это создавало для нас дополнительные трудности.
Для прорыва Нарвского оборонительного рубежа возникла необходимость сосредоточить большие массы артиллерии и централизовать управление ею. Такую артиллерийскую группу составил 3-й Ленинградский корпус прорыва под командованием генерала Николая Николаевича Жданова, который вместе с войсками 2-й ударной армии настойчиво готовился к новым наступательным боям.
К моменту выхода 2-й ударной армии генерала И. И. Федюнинского к реке Нарва немцы удерживали на ее восточном берегу плацдарм южнее города Нарва в районе Долгая Нива, Усть-Жердянка, Пустой Конец, Криуши. Без ликвидации этого предмостного укрепления (тет-де-пона) охватывающий маневр наших войск был невозможен. Попытка захватить тет-де-пон с ходу, без мощной артиллерийской подготовки и поддержки, не удалась. Завязались тяжелые бои.
На этом участке фронта противник сосредоточил большое количество многоствольных минометов и артиллерии; они обстреливали нас с западного берега Нарвы. Немцам, видимо, удалось обнаружить сосредоточение наших войск. Поэтому они стянули сюда значительные силы авиации. Группы от пяти до тридцати фашистских самолетов ежедневно бомбили наши боевые порядки.
Несколько дней продолжались упорные бои в районе сел Долгая Нива и Пустой Конец, но положительных результатов мы добиться не могли. Оставался один выход — ввести в бой артиллерию 3-го Ленинградского артиллерийского корпуса прорыва, эту ударную силу фронта, огнем взломать оборону врага, чтобы стрелковые подразделения без больших потерь смогли сбросить его с плацдарма на восточном берегу, форсировать реку и захватить плацдарм на западном берегу.
3-му артиллерийскому корпусу была поставлена задача — поддерживать огнем действия 30-го гвардейского стрелкового корпуса генерала Н. П. Симоняка. На подготовку операции давалось весьма мало времени. Из-за отсутствия достаточных разведданных артиллерийский огонь приходилось готовить главным образом по переднему краю и ближайшей глубине обороны противника.
8 февраля части 18-й артиллерийской дивизии, совершив тяжелый марш, заняли боевой порядок перед плацдармом врага и приступили к разведке и планированию огня. 1220-й и 1300-й полки составили контрминометные подгруппы дивизий первого эшелона, а 1229-й полк был моим подручным полком. Его огнем я мог маневрировать в полосе всего 30-го корпуса и, в первую очередь, подавлять многоствольные минометы противника.
Нашим артиллеристам пришлось встретиться с непредвиденными трудностями. Одна из них — привязка боевых порядков на освобожденной территории. Дело в том, что при отступлении противник уничтожил все геодезические пункты и опорные точки, и наши геодезические отряды не могли дать нам каталоги опорных точек для развертывания артиллерийской сети. Координаты приходилось снимать с карт 1926–1929 годов, которые часто не соответствовали действительности.
Создавшееся положение заставляло искать новые методы организации топографической подготовки позиционных районов артиллерии. Каждое вычислительное отделение начинало свою работу от контурных точек на карте: перекрестков дорог, мостов, отдельных строений, которые были бы общими для всего дивизиона. Уточнением этих точек на местности занимались командиры топовзводов бригады и вычислительные отделения дивизионов и полков. Привязка боевых порядков бригады на полной топографической основе была осуществлена несколько позднее топографическим взводом 625-го отдельного разведывательного дивизиона.
Досталось же нашим топографам в те дни! По пояс в снегу, на сильном морозе и пронизывающем до костей ледяном ветру, нагруженные тяжелыми приборами, они самоотверженно трудились под огнем врага.
