Василий Грабин - Оружие победы (иллюстрации оригинала)

Второй случай был связан с изготовлением муфт — очень сложных и трудоемких деталей, на обработку которых только в одном механическом цехе уходило два месяца, если не больше. Но представитель Артиллерийского управления отказывался принимать муфты: как ни бились станочники, они не могли достичь того, чтобы все было в точности по чертежу, потому что производство велось кустарно, без технологической оснастки. Обмеры, проведенные по требованию КБ работниками отдела технического контроля, показали, что отступлений от чертежей у муфт порядочно, причем у каждой — самые разные; КБ пришлось проверять расчетами буквально каждую муфту. Мы пришли к выводу, что большинство из них может быть использовано.

Представитель заказчика не согласился с нами. Пришлось выехать в Москву в Артиллерийское управление. Ознакомившись с нашими обмерами и расчетами, там решили принять муфты. Заводскому представителю АУ не оставалось ничего иного, как выполнить полученное указание.

Этот случай еще выше поднял авторитет КБ. Цеховые работники хорошо узнали дорожку к нам. У конструкторов появился контакт с производственниками.

Но эти два случая, переломившие отношение «местных» к «приезжим», положившие начало нашему сближению, не могли, конечно, изменить общей обстановки на заводе. Он еще продолжал строиться. В высоких светлых цехах стояли новые станки — и отечественные, и импортные, но производство даже в этих отлично оборудованных цехах было мелкосерийное с применением так называемой временной технологии, которая не гарантирует качества (пример — те же десять пушек и муфты); вследствие этого и производительность оборудования была очень низкой. В цехах руководствовались старыми и неточными рабочими чертежами. Кроме того, трудно было с кадрами. Лишь незначительная часть рабочих имела достаточно высокую квалификацию. В основном же нанимали «от ворот». Эти новые рабочие нередко ломали первоклассное оборудование.

По настоянию КБ директор завода издал приказ о проверке всех чертежей. Чертежи, не имевшие штампа «проверено», предписывалось сдать в архив; производство и контроль продукции вести только по чертежам с нашим штампом. Казалось бы, все было ясно. Но прошло несколько дней, и однажды вечером, во время общезаводского партийного собрания, меня срочно вызвали в механический цех.

Начальник цеха Семичастный встретил меня очень шумно, вовсю ругая наши новые порядки в чертежном хозяйстве, — мол, из-за них очередная муфта буквально на последних операциях вышла в брак. Напомню: обработка муфты отнимала больше двух месяцев.

— Вам хорошо мудрить, вы за программу цеха не отвечаете, — бушевал он, — а спрашивать будут с нас…

Не вступая в спор, чтобы не подливать масла в огонь, я попросил рабочего показать мне чертеж, по которому он изготовлял муфту. Рабочий достал чертеж из ящика и передал мне.

Прежде чем сличать соответствие действительных размеров муфты с заданными, я решил посмотреть, кто из конструкторов проверял этот чертеж. Оказалось никто. Спросил рабочего, где он взял этот чертеж. Тот ответил, что хранит его уже несколько лет.

— Он у меня еще со старого завода… И еще имеются… — Полез в свой шкаф и достал целую кипу чертежей. Увидев их, начальник цеха так и ахнул и напустился на рабочего. Тот не растерялся:

— Так мы все время изготовляли детали по нашим чертежам — все станочники. На старом заводе так же работали. И всегда все было в порядке.

Сообщение о том, что все станочники старого завода обрабатывали детали по своим чертежам, побудило меня просить директора завода провести чистку «архивов» рабочих. Такой приказ был издан. И сколько же обнаружилось неучтенных чертежей — уму непостижимо!

А вот еще пример, характеризующий уровень производственной культуры на заводе в ту пору.

КБ выдало в цехи чертежи полууниверсальной пушки А-51 для изготовления опытного образца. Я решил проверить в кузнечно-прессовом цехе, как идет дело с заготовками. Долго ходил от молота к молоту, от пресса к прессу, но не мог найти ни одной заготовки. Подумал, что они, видимо, уже отправлены отсюда в механический, но на всякий случай решил зайти к начальнику цеха Г. Н. Конопасову, спросить у него. Тот подтвердил, что действительно большинство заготовок пошло дальше, а в кузнечно-прессовом остались только заготовки для ободьев колес. Объяснил, где они лежат. Я поблагодарил его, затем долго ходил вокруг да около указанного мне места и опять не нашел. Вернулся к Конопасову. Тот любезно предложил проводить меня. Мы пришли туда, где я только что был, и он, улыбаясь, указал:

— Вот они, лежат как миленькие.

Я не мог поверить: обод должен весить около 40 килограммов, а заготовки были приблизительно килограммов по 1200–1300.

— Вы не ошибаетесь? — спросил я. — Может быть, это заготовки для иных деталей?

Но начальник цеха твердо ответил: это и есть заготовки для ободьев колес.

В других цехах я повидал заготовки остальных деталей и опять был крайне поражен их гигантскими размерами. Вилка станины должна весить приблизительно 17 килограммов, а заготовку для нее сделали килограммов на 140. Выбрасыватель (это деталь затвора) по чертежу не должен превышать 700 граммов, а заготовка около 15–17 килограммов. Жуткие заготовки! Чтобы получить из них готовые детали, нужно было чуть ли не девять десятых металла выбросить в стружку. Мало того, что это очень понижает производительность труда и повышает себестоимость, это снижает и качество деталей, так как при ковке металл уплотняется к периферии больше, чем внутри, и при термической обработке он также лучше прокаливается на периферии. Следовательно, при механической обработке в стружку уходит лучшая часть металла, а детали изготавливаются из худшей.

Меня это задело за живое: почему кузнечно-прессовый цех на своем первоклассном оборудовании кует такие безобразные заготовки? Чем это вызвано? Оказалось, цеху задают программу в тоннах. Чем больше по весу он выдаст поковок, тем выше его показатели. И кузнечно-прессовый цех из квартала в квартал держал заводское переходящее Красное знамя. Его руководители получали премии, а механические цехи принимали к обработке любые заготовки и безропотно грызли их, расходуя много режущего инструмента и времени.

2

Медленно, с трудностями началось изготовление деталей полууниверсальной пушки А-51. Конструкторы работали напряженно, нередко допоздна задерживались в цехах.

Однажды я, проведя весь день на заводе, пришел в КБ, когда все уже разошлись, и занялся просмотром почты. В комнате было тихо, ничто не мешало. Сосредоточившись, я не сразу заметил, как вошел директор завода. Поднявшись из-за стола, я поздоровался, пригласил присесть. Радкевич отказался. Так мы и стояли друг перед другом.