Так сказал тренер - Наталья Ильинична Дубова
С Мариной и Сергеем я много раз сталкивалась с такой ситуацией, когда за моей спиной их пытались увести, соблазняя более быстрыми и громкими победами. Первый для нас чемпионат Европы.
С обязательных танцев ребята претендовали на медаль, и сразу началось давление своих же руководителей. Узнаю, что в их планы не входил наш успех. Нам отводится роль дебютантов. В итоге Марина и Сергей четвёртые, и тут же им начинают нашёптывать: «У другого тренера вы бы были, ребята, с медалью». Первая медаль на Олимпиаде в Сараево, первая на чемпионате мира, и вновь те же разговоры. И вот золотые награды чемпионата СССР, а на чемпионате Европы опять вторые, благодаря «мнению Федерации»… и так продолжалось все последующие годы. В сезоне перед Олимпиадой в Альбервилле-92, который сложился не лучшим образом для нас, ребятам стали названивать их бывшие конкуренты, предлагая перейти к их наставнику. Аргумент, переданный от известной дамы, был прост: «У меня вы выиграете Олимпиаду, а у Дубовой нет. Я не дам победить Усовой и Жулину. Сделаю всё ради этого». За четыре месяца до Олимпиады ребята сдались. Так они усомнились в моей честности и преданности, забыв, что побеждает сильнейший.
Спустя десяток лет позвонил Сергей: «Смотрю вот, видео наших с вами программ и понимаю…»
Тут прерываю его высказывание. Собираюсь с духом перед тем, как отправить читателя к оценке моего труда: «Всё, что вы сделали, Наталья Ильинична, — просто гениально».
«Спасибо», — ответила я ему и почувствовала в его словах желание сгладить свою вину тех лет.
Переключая тот разговор на другую тему, вспомнила свадьбу Марины и Сергея.
У молодых было запланировано принимать гостей после дворца бракосочетания в модном новом «Национале» в самом центре Москвы. За пару день до торжества Семён, пригласив Владилена Ивановича, поехал посмотреть, насколько там обстановка «взрывоопасна» для спортивной молодёжи. «О ужас», — подумала я, когда они мне всё это описали: «Небольшие банкетные залы соседствовали с общим танцевальным холлом, где шла такая, мягко говоря, нетрезвая гульба».
Срочно было найдено решение, и банкет состоялся в ресторане сада «Эрмитаж». Маленький, уютный, с прекрасной кухней, он был полностью отдан под торжество. С музыкантами не было проблем. Всё отведённое время звучала музыка и были танцы на паркете. Марина и Сергей танцевали «золотой вальс», навсегда ставший их визитной карточкой.
Пережили мы в нашей совместной работе и такое. В декабре Сергей оказался в инфекционном отделении больницы на Соколиной горе. Первая реакция на звонок родителей Сергея»: «Как быть?» Чемпионат Европы и Олимпиада на носу, а тут такая беда. Мчусь в больницу, выясняю обстоятельства. Подозрение на гепатит. Лечащий врач успокаивает: «Первая проба — это не страшно. Ждём через пару дней результат повторной. Если всё в норме, ещё через пару дней отпустим домой, и пусть продолжает тренировки». Подошла к стеклянной двери палаты, переговорила с Сергеем, посмотрела на его бледное лицо и спокойно отправилась домой.
Наутро начались новые звонки. Узнаю, что о болезни Сергея информирован весь «свет». Нарушил врачебную этику врач сборной, дав интервью о болезни Пономаренко журналистке ТАСС. «Свой судья» из окружения конкурентов организовала письмо: мол, Пономаренко заразен и, по мнению подписантов, в ближайшие месяцы не может быть в команде. Вечером Семён пришёл с работы с сообщением американского агентства ЮПИ, в котором говорилось: «Партнёр Марины Климовой тяжело заболел, и их участие в Олимпиаде маловероятно». Я разрыдалась. Семён успокаивал и одновременно накручивал телефон. Откликнулся его друг из «Московских новостей». Мы сели в машину и рванули к нему в редакцию. Нас принял главный — Егор Владимирович Яковлев. Выслушал и, понимая, насколько это важно для меня и фигуристов — дать правдивую информацию, обращаясь к Семёну, сказал: «Так, готовь строк 150 прямо в номер». Я только всхлипывала и благодарила Яковлева. Нам повезло, очередной выпуск в тот период сверхпопулярного в стране еженедельника появился через два дня. Заметку Сергей читал уже дома.
Обстановка недоверия в Федерации и продолжающиеся звонки с вопросом, а что же было с Пономаренко, подсказывали мне, что Марина и Сергей должны лететь с командой на чемпионат Европы в Прагу и сидеть на трибуне. Давать интервью. Выходить на лёд после официальных тренировок, проще говоря, демонстрировать свою готовность перед Олимпиадой. Убедить в этом руководство Спорткомитета СССР стоило мне огромного труда и времени. Вместо Марины и Сергея в Праге впервые на таком уровне соревновались Майя и Саша. Для них этот дебют, хотя и без медалей, стал знаковым. Но об этом чуть позже.
Появление в Праге «больного» Сергея и Марины сыграло свою положительную роль. Теперь никто не сомневался — они будут участвовать в Олимпиаде. В Москве перед дорогой на Игры Климова и Пономаренко радовали меня набранной формой и хорошим настроением. Во время долгого полёта в Канаду, когда я перебирала в памяти то, что пришлось выдержать ради ребят, становилось не по себе. С Олимпиады Марина и Сергей вернулись с серебряными медалями. Как тренер я была рада. Сломайся я на «провокации с гепатитом», и в следующем сезоне победу на чемпионате Европы и мира вместе с Климовой и Пономаренко праздновала бы «другой тренер», умеющая дирижировать любой провокацией.
В Париже, в новом дворце «Берси», Марина и Сергей впервые стали чемпионами мира. Особый блеск этой победе придавал успех второй моей пары Майя Усова — Александр Жулин (серебряные медали) и третьей Лариса Федоринова — Евгений Платов (шестое место).
Майя Усова и Александр Жулин
Не скрою, к ним у меня всегда было особое отношение. Любимая пара моего Семёна, они и у меня со временем стали любимчиками. Хотя, поверьте, энергию и знания я отдавала каждой своей паре по максимуму.
Сашу запомнила этаким «бойким футболистом». На льду он стоял крепко. Освоил до этого неплохо одиночное катание и старался показать всё, что умеет. По характеру и желанию проявить себя он мне понравился. Танцы изучать начали с азов. Одновременно искали партнёршу. Вот так, сразу, поставить Сашу в пару не получалось. Так совпало, когда Саша прижился в группе, мне позвонила из Горького моя подруга-тренер Марина Андрианова. На следующий день рано утром мы встречали на вокзале горьковский поезд. Из вагона выпорхнула удивительно тоненькая, как тростинка, смуглая, с большими глазами, с огромным голубым бантом на голове, аккуратненькая и очень
