Ольга Бузова - Роман с Бузовой. История самой красивой любви

— Ну что ж, мы аплодируем твоему благородству, — начала финалить Ксюша. — Я не знаю, Армен, будет тебе это приятно или нет, но все равно все будут провожать тебя сегодня, улыбаясь. Не только благодаря тебя, но и понимая, что Рома остается с нами. Ребята! — завышая интонацию, Ксения пыталась вывести все на позитив.

Но никто не отреагировал на ее призыв к аплодисментам…

В этот тяжелый для нас вечер мы почувствовали особенную близость друг с другом. Мы впервые были вместе в такую трудную минуту!

Весь вечер я плакала. Я не могла понять, почему все не может быть так, как раньше? Почему большинство ребят были против нас? Почему чуть что — так голосуем против Ольги Бузовой? Почему именно мой Котенок? Мы никому ничего плохого не делали — мы просто жили своей жизнью…

Так нельзя… Такое ощущение, будто мы здесь лишние…

Ни фига подобного, «лишние»! Да щас вам всем! Тоже мне! Не вам решать, кто здесь лишний! Мы здесь любовь строим или выгоняем пару?!

Я чувствовала, что Ромке очень важна моя поддержка. Я видела, как ему было тяжело. Он злился — и я понимаю его тогдашнее состояние. Это был глубокий шок: люди, с которыми он бок о бок прожил столько времени, просто взяли и вычеркнули его из жизни. Причем не два-три человека, а все, ВСЕ — понимаете? К тому же выгоняли человека из пары. Как так вообще?! У нас как проект называется? «Построй свою любовь» или «выгони человека из пары»? Почему именно мой Котенок, почему именно мы — ведь мы просто жили своей жизнью и никому ничего плохого не делали!

В голове просто не укладывалось, почему против Ромы голосовали Каримовы. Было такое ощущение, что все просто сговорились. Еще буквально месяц назад братья совершенно нормально общались с Ромой. Причем каждый раз, когда у Ромы возникало желание проголосовать против кого-то из них, я его всячески отговаривала. Я говорила, что это мои друзья и если ты меня любишь, должен уважать мой друзей. Ну хорошо, Стаса еще как-то можно понять. Он объяснял свой голос тем, что ему нравлюсь я, а в Ромины чувства ко мне он не верит. Но Стас не учел единственный момент: уходит Рома — ухожу и я.

Но именно в этот вечер я поняла для себя, наверное, самое главное: несмотря на то, что в наших отношениях пробежала кошка, я была готова уйти вместе с Ромой. Я не хотела его терять. Я не хотела ни с кем другим строить отношения. Без него проект терял для меня смысл. И рядом с собой я видела только его…

Письмо Оле от Ромы:

«Мы сможем это сделать! Несмотря на то, что все против нас, мы будем вместе! Я люблю тебя, мой зайчонок. Именно это дает мне сил. Я чувствую начался Новый, яркий, красивый период. В домике или в Доме мы будем любить друг друга, наполняя светом нашей любви любое пространство, где мы находимся!!!

P.S. Выгляни в окно…»

ДЕНЬ ПОСЛЕ

Утро. Оля сказала Солнцу, что не держит на нее зла за голосование. Таким образом не придав ни малейшего значения тому, что я мог уйти. Слила все на нет. Чуть позже мы общались на кухне:

— В общем, ты говорил искренне и то, что думаешь! — с нотой обвинения говорила мне Оля.

— А чё таить, что мне терять? Не пойму.

— Меня, например.

— Ты думаешь, я потеряю тебя?

— Ты просто спрашиваешь, я тебе отвечаю. Можно потерять друзей, можно потерять уважение, можно потерять любовь…

— Я не думаю, что правдой в лицо можно потерять уважение.

— Смотря какая правда.

— Горькая, жестокая правда.

В это время Солнце разговаривала с Собчак:

— Почему, думаешь, он вас так ненавидит с Маем?

— Для Ромы мы страшная пара в том, что не плетем интриги, не воюем, как он это делает, — но в нас верят. В этом наша сила.

— А как ты видишь развитие ваших отношений дальше? После того как вскрылось все его негативное отношение и к тебе, и к Маю, и к другим ребятам?

— Я на самом деле рада, что так произошло, потому что, знаешь, это как нарыв, который долго-долго назревает, болит, а потом выплескивается вся эта дрянь — и становится легче. Вчера Третьяков показал всем свое настоящее лицо, не только мне, но и всем, кого опустил публично. Это было подло. Если человеку нечем заняться, он начинает войну, потому что в этом его самоутверждение и самореализация.

Стас философствовал в столовой с Маем:

— Эгоизм и зависть — вот это в нем по полной программе. Поэтому он на Ольгу насрал полную кучу говна. Если бы у него были к ней какие-то чувства, он жил бы вообще своей жизнью и наплевал на все. Его здесь уважают!

— Да.

— К нему нормально относятся.

— Да.

— Нет ему надо поднасрать другим,

Позже я пытался поделиться с Ксюшей своими размышлениями на эту тему. Мне хотелось быть сильным и последовательным, но не всегда удавалось.

— Проблема-то серьезная, — обрисовывала мою ситуацию Ксюша. — Смотри, получилось, что ты вчера попал в очень сложную ситуацию. Ты искренне, понимая, что терять тебе больше нечего, сказал людям в глаза все, что ты о них думаешь, — и хорошее, и плохое. Но получилось так, что ты остался, и теперь со всеми этими людьми тебе придется жить дальше. Как ты планируешь это делать, ведь многие из них затаили на тебя жуткую обиду и злость?

— Мне кажется, что вчера все было очень здорово и ярко. А злость, которая была вчера в ребятах до голосования, она и осталась у них же. Новых врагов я вчера себе не нажил.

— Ну а как же братья? Мне кажется, именно это голосование проведет какую-то линию в ваших отношениях. Ты их назвал предателями…

— Так и есть. Мне обидно за них. Действительно обидно, что у них такая короткая память и полностью отсутствует чувство благодарности. Мы всегда с Олей старались их поддержать: никогда не голосовали против их девушек. Мы поддерживали их в те моменты, когда им было сложно, когда им была необходима помощь. Кроме того, Оля — их подруга, как они любят говорить. А разве с друзьями так поступают? Пускай на меня им плевать, но я же нашел в себе силы не голосовать против друзей моей девушки! А они решили за наше добро собрать все из носоглотки, горла, рта и в одном смачном харчке выразить всю свою признательность и благодарность. Спасибо!

Ситуация в лагере была очень напряженной. Мы только и слышали обвинения в адрес нашей пары. На фоне этих проблем мы с Ромой перестали ругаться из-за Стаса. Но не давали нам жить спокойно!

На четвертый день после голосования было как всегда заселение в домик. Больше всего мы тогда не хотели никуда выезжать. Нам этот домик был просто необходим, потому что напряжение в наших отношениях все равно еще чувствовалось, и было бы очень жестоко голосовать за выселение. Но черная полоса как началась с приезда Ромы, так почему-то все не хотела заканчиваться.