Элизабет Эбботт - История куртизанок

В следующем году Сартр еще больше осложнил ситуацию, когда соблазнил младшую сестру Ольги, Ванду, и поспешил сообщить о своей победе Симоне. Другие женщины, с которыми был близок Сартр, часто посвящали ее в подробности своих с ним любовных отношений. По словам ее биографа Дьердр Бэр, Симона была «сконфужена, опечалена и озадачена невольной причастностью к тому, что происходило с другими в сексуальных отношениях с ним, ведь сама она с ним почти никогда ничего не испытывала»29.

Симона стремилась найти сексуальное удовлетворение в контакте со многими мужчинами и молодыми женщинами. Одним из ее любовников был Жак-Лорен Бост, приятель Ольги, и скорее всего, ее с ним роман, о развитии которого Симона в деталях рассказывала Сартру, был обусловлен не только ее привязанностью к молодому человеку, но и стремлением отомстить Сартру. Симона выразила свое восприятие к отношениям Сартра и Ольги в опубликованном в 1943 г. романе «Гостья», где Ольга и Сартр представлены под именами Ксавье и Пьер, а саму себя Симона вывела под именем Франсуазы. Франсуаза винит Пьера в том, что он позволил своей любви к ней состариться. Когда он это отрицает, она говорит ему, что его чувства «внутри пустые… как библейский гроб повапленный». Франсуаза пытается завязать с Ксавье тесные дружеские отношения, в которых она видит единственный путь к собственному спасению. Ксавье отказывается от дружбы, и Франсуаза убивает ее, обставив ее смерть как самоубийство.

В реальной жизни за сестрами Козакевич следовали другие протеже Симоны. Сартр всегда совращал их с помощью Симоны, причем дело дошло до того, что ее обвинили в сводничестве их с Сартром, но она эти обвинения отрицала. Сартр использовал ее имя в общении с ее студентами, сказала она Дьердр Бэр, «чтобы получить именно то, к чему стремился». И пояснила: «Кроме того, – мне кажется, это очень важно, – когда пары долго живут вместе, партнеры играют определенные роли и берут на себя ответственность друг за друга в рамках их отношений… Ты не возражаешь против того, чтобы играть такую роль ради облегчения жизни человеку, которого любишь»30. Позже, когда какая-нибудь женщина отказывала Сартру в его домогательствах, он и Симона анализировали случавшиеся раньше отказы, чтобы лучше понять, как действовать в данной ситуации.

Летом 1939 г. Сартр предложил изменить их пакт: с этого времени они всегда должны были быть вместе, потому что никто не мог их понять так же хорошо, как они сами понимали друг друга. Поначалу это предложение привело Симону в замешательство. Но потом она почувствовала себя на седьмом небе от счастья и согласилась.

Спустя шесть лет Сартр это счастье разрушил, когда без памяти влюбился во французскую актрису, жившую в Соединенных Штатах. Долорес Ванетти Эренрайх, которая раньше сожительствовала с писателем-сюрреалистом Андре Бретоном, а перед тем, как за ней стал ухаживать Сартр, ушла от мужа-американца, отличалась жизнерадостностью и миниатюрностью, она была даже ниже Сартра, и в отличие от всех остальных его женщин не хотела делить его с Симоной. Долорес не устраивала роль «случайной» любовницы: она претендовала лишь на положение «основной» подруги. Сартр сообщил Симоне, что любит Долорес и будет с ней проводить по несколько месяцев каждый год. Какое-то время Симона с грустью размышляла над словами Сартра, а потом прямо и резко спросила его, кто для него больше значит – она или Долорес. Ответ философа оказался неопределенным. Долорес значила для него очень много, сказал Сартр, но он был с ней, с Симоной.

Симона была так потрясена, как никогда раньше за все годы отношений с Сартром. Он улетел к Долорес в Нью-Йорк, а потом посвятил ей целый номер журнала «Новые времена», который был им основан вместе с Симоной и друзьями-экзистенциалистами. Неужели Симона теряла мужчину, преданность которому обещала хранить всю жизнь?

В 1947 г. Симона тоже прилетела в Нью-Йорк и, чтобы доставить Сартру удовольствие, встретилась с Долорес. Соперницы держались друг с другом корректно, но позже Симона сказала Сартру, что Долорес слишком много пьет и что ее это беспокоит. Вскоре в Чикаго Симона встретилась с Нельсоном Олгреном, который недавно опубликовал свой первый роман о суровой действительности американских будней. Олгрен вел нищенское существование и запойно пил, между тем он оказался первым мужчиной, с которым весьма опытная Симона испытала оргазм. Они стали близки уже в день первой встречи и сильно друг друга полюбили.

Роман Нельсона Олгрена с Симоной де Бовуар подтвердил его уверенность в том, что любовь никогда не бывает счастливой. Хотя они жили вместе, Симона, прилетев в Соединенные Штаты, не могла ни выйти за него замуж, ни обосноваться вместе с ним в Чикаго и родить от него ребенка, как ему того хотелось. И Сартра бросить она не могла, хоть Нельсон и настаивал на этом. Наоборот, она побуждала Нельсона заводить любовниц, даже убеждала на ком-нибудь жениться, хоть и уверяла его, что он (как и Сартр) – ее «основная» любовь и значит для нее очень много. Но для Нельсона, как и для Долорес, теории об «основных» и «случайных» любовниках ничего не значили, так что Симоне надо было выбирать.

Она выбрала Сартра, а Сартр выбрал ее. В течение пяти лет Симона и Нельсон обменивались сотнями писем, причем в ее посланиях находила отражение пылкая любовь. Симона обычно называла его «мой любимый муж», а себя – «твоя жена навеки». И тем не менее, несмотря на страсть, которую она испытывала к Олгрену, Симона и подумать не могла о том, чтобы бросить Сартра. «Если бы я могла бросить Сартра, я была бы просто грязной дрянью, предательницей и эгоисткой… Я нужна Сартру… Любить сильнее, чем я люблю тебя плотью, сердцем и душой, невозможно… Но я нужна Сартру»31. Со временем отношения Симоны и Нельсона Олгрена разладились, и он снова женился на своей бывшей жене.

Сумбур, возникший в голове Симоны относительно природы ее отношений с Сартром и Олгреном, определил ее решение исследовать природу женского естества с тем, чтобы лучше понять самое себя. Результатом оказался «Второй пол» (1949 г.) – классическое исследование, посвященное женщинам, их физиологии, истории обращения с ними в человеческом обществе, мифах о них и их реальной жизни. В единственной главе, «Независимая женщина», заключительной, четвертой части второго тома, «К освобождению», она делает следующий вывод: «Чтобы одержать самую важную победу, мужчинам и женщинам… несмотря на естественные различия, необходимо безоговорочно утвердить свое содружество»32.

«Второй пол» повлиял на миллионы женщин, многому их научил и многих вдохновил. А кое-кого эта книга просто взбесила. Английский специалист К. Б. Брэдфорд раскритиковал Бовуар за то, что ее философские обобщения опирались на личный опыт, и охарактеризовал «Второй пол» как «прежде всего произведение представительницы среднего класса, настолько извращенное автобиографическим влиянием, что отдельные проблемы самого автора в ее анализе женственности приобретают преувеличенное значение»33. Дьердр Бэр, однако, подходит к проблеме по-другому: Бовуар, по мнению ее биографа, «изучая себя, изучала принадлежащих к самым разным культурам женщин разных эпох»34.