Федор Раззаков - Дин Рид: трагедия красного ковбоя

После посещения обкома Дина специально свозили на берег озера Байкал, чтобы он смог воочию увидеть красоту и величие этих мест. Увиденное Дина и в самом деле покорило – таких красот природы он нигде еще не видел.

На следующий день Дин дал концерт в иркутском Дворце спорта. Зал набился битком, причем люди стояли даже в проходах. Несмотря на то что в те годы в Советском Союзе уже вовсю властвовали другие кумиры в музыке – Джо Дассен, «АББА» и «Бони М» со «Смоками» – однако здесь, в глубинке, Дин Рид по-прежнему оставался не менее желанным гостем, чем все перечисленные выше исполнители. Поэтому первое, что сделали иркутяне, когда Дин вышел на сцену, – завалили его букетами цветов.

Тронутый этими проявлениями любви и уважения к себе до глубины души, Дин сказал в микрофон: «Я боюсь, что в иркутских садах не осталось цветов – все принесли сюда. Цветы – это символ любви. Благодарю вас за них, благодарю за ту солидарность, которую вы оказали мне, когда я находился в тюрьме». После этих слов зал разразился громом аплодисментов, которые не смолкали в течение нескольких минут. Поэтому концерт начался с некоторым опозданием. Помимо Дина в нем участвовали «Верасы» и певица Лариса Кандалова. Стоит отметить, что Дин Рид оказался первым американским артистом, который выступил с концертами на Дальнем Востоке. Впрочем, он был первым не только в этом: более десяти лет назад он стал первым американцем, который спел рок-н-роллы в СССР, а в конце 70-х он станет первым и в другом деле – станет лауреатом премии Ленинского комсомола. Однако не будем забегать вперед.

7 августа Дин продолжил ознакомительные поездки по окрестностям: он побывал у строителей интернациональной стройки СЭВ – Усть-Илимского ЛПК. Там он полдня общался со строителями, после чего дал для них концерт.

Из Иркутска Дин поездом отправился в путешествие по БАМу. Поезд был литерный и принадлежал начальнику магистрали. В нем было всего три вагона: в первом ехали журналисты, второй был спальным, а в третьем были складированы продукты, причем дефицитные: икра, красная рыба, экспортная водка с винтовой пробкой и другие деликатесы.

Надо отдать должное Дину, он вел себя скромно: в то время как некоторые сопровождающие его лица вместе с журналистами всю дорогу пировали, он хоть и участвовал в застольях, однако пил мало и быстро уходил к себе, чтобы, как он говорил, «порепетировать» (на самом деле он любил понаблюдать из окна на проплывающие мимо пейзажи). А посмотреть было на что. Лето в те дни выдалось короткое, но жаркое. Луга и леса, покрытые большую часть года снегом и льдом, теперь переживали период буйного цветения. Зелень березовой листвы сочна как нигде, трава по берегам выше человеческого роста, цветы дурманят своим запахом. Короче, благодать, да и только. Вот этой благодатью и наслаждался Дин. Тем более что поезд по трассе шел медленно – рельсы только проложили.

Однажды, когда Дин в очередной раз стоял у окна и наблюдал за пейзажем, он увидел картину, которая поразила его не менее сильно, чем местные красоты. Он увидел, как по тайге медленно идет человек в рваной телогрейке и треухе. И это в тридцатиградусную жару! Пораженный этой картиной, Дин обернулся за объяснениями к своему переводчику Олегу Смирнову. Тот в ответ грустно резюмировал:

– Это же места, где раньше были сплошные лагеря. Перед нами типичный зэк – то есть заключенный. Судя по всему, у него пожизненный срок. Такие весной убегают, все лето в тайге скрываются, а зимой возвращаются обратно на зону.

Приехав на Западный участок БАМа, Дин дал там концерт прямо под открытым небом – на импровизированной площадке. Народу на концерт пришло несколько тысяч человек – практически все строители с этого участка трассы. Ничего подобного в жизни Дина еще не было – ведь до этого он всегда выступал только в залах, а здесь пришлось играть под палящим солнцем в присутствии огромной аудитории. Нечто вроде знаменитого Вудстока.

Кстати, это было не единственное новшество Дина во время тех гастролей. Также он впервые в жизни пел песни, стоя… на крыше литерного поезда, а его в это время с вертолета снимали на пленку документалисты телевизионного творческого объединения «Экран» (этот эпизод станет одним из самых эффектных в будущем документальном фильме о пребывании Дина Рида на БАМе «Я желаю вам счастья»).

После Западного Дин побывал на Бурятском участке БАМа. Затем по плану стоял Центральный участок, а именно – столица БАМа город Тында. Однако Дин попал туда не сразу. В течение двух дней стояла нелетная погода и вертолетчики не имели возможности взлететь. И только когда распогодилось, поездка Дина по БАМу продолжилась.

На эвенкийском языке слово «тында» означало место, где перепрягают оленей. Именно этим делом здесь до революции и занимались, так как место для этого было удобное – здесь не дули ветры, поскольку тракт в Якутию шел поперек распадка. И три первых дома в Тынде построили тоже поперек. А потом стали строить как придется, из-за чего город в скором времени стал похож на столицу ветров. Поскольку город строили в основном москвичи, дома в нем были похожи на столичные, из «спальных» районов. Однако бараки были – как по всему БАМу. Кстати, в 1974 году, когда возобновили строительство БАМа, ударный отряд комсомольцев разделился на две группы: первая начала стройку из Усть-Кута, другая – из Тынды. И к лету 1979 года строители прошли уже половину пути навстречу друг к другу (стыковка случится через пять лет – в 1984 году).

В Тынде Дина встречало все руководство города во главе с женщиной-мэром. Во время разговора с последней произошел курьезный случай. Дин поинтересовался у мэрши, чем знаменит ее город, и она, начав за здравие – с рассказа о победе в социалистическом соревновании, о трудовом энтузиазме тындинцев, закончила свою речь «за упокой»:

– В нашей стране мы держим первое место по сифилису и гонорее.

Переводчик Олег Смирнов, услышав последнюю фразу, был в шоке, не зная, что делать: переводить ее Дину или нет. Наконец он решил, что не стоит портить гостю настроение, и перевел слова мэрши следующим образом: дескать, в городе имеются определенные проблемы в здравоохранении.

В Тынде Дин дал концерт под крышей – в Доме культуры «Юность». Вот как описывает это Ханс Дитер Брайер: «Все места в Доме культуры, новеньком, как и все в этом новом городе, возникшем у железной дороги, которая пройдет на 3100 километров от Усть-Кута до Комсомольска-на-Амуре, давно проданы. Но все равно у входа толпятся сотни юношей и девушек в надежде на „лишний билетик“: вдруг кто-нибудь заболел или вынужден выполнять какое-то срочное задание. Ведь такое случается однажды: на БАМе, в центре тайги, выступает Дин Рид!..