Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
7 октября прошло в несколько напряженном настроении от ожидания: «Придут или нет? Будет бой или нет?» За смутно тревожным днем наступила еще более напряженно-тревожная ночь.
Как уже указано выше, в предыдущей главе, Поволжская группа генерала Молчанова после боя под Свиягином была переброшена в ночь с 6 на 7 октября в Спасск. Здесь, в Спасске, 7 октября утром происходит разбивка участков обороны как для пехоты, так и для артиллерии. Прикамский стрелковый полк получил для обороны военный городок, находящийся на правом фланге белых. Анненковская дружина помещена на центральном, железнодорожном участке. Приволжский полк занял левый фланг белого расположения, то есть разбросанное село Спасское.
Красные, не обнаружив утром 7 октября против себя противника, не стали даром терять времени и немедля двинулись вперед. Ими были заняты в этот день станция Свиягино, селения Васильевка, Белая Церковь. Конные дружины Московского полка, ввиду этого продвижения противника, отходят на Кронштадтскую, а затем дальше на Константиновку. Красная конница напирает, и 3-й Забайкальский конный полк красных выбивает белых из Константиновки и понуждает их к дальнейшему отходу через Бусевку и Славянку в Красный Кут. Следуя за белыми, красные занимают Бусевку и Зеленки.
Утром 8 октября разведка красных замечается белыми против Спасска. Разведка постепенно усиливается.
Дав краткое освещение обстановки на участках Сибирской казачьей и Поволжской групп, должно также сказать хоть несколько слов о том среднем участке, который связывал оба указанные в одно целое. Это будет район ст. Мучная – разъезд Кноринг. На восток от него тянулось бездорожное, горно-лесистое пространство. На западе же находилась болотистая долина нижнего течения реки Лефинка или Лефа, как она значилась официально. Таким образом, этот участок являлся весьма пассивным. Охрана его входила в ведение командующего Сибирской стрелковой ратью, выделившего сюда первоначально отряд самой незначительной численности, так как главные силы Сибирской стрелковой рати были заняты в то время очищением от красных Приханкайля. Позднее, в двадцатых числах сентября, сюда, в Черниговку, перешел Западно-Сибирский отряд полковника Аргунова. В дальнейшем же, согласно директиве воеводы земской рати, вся Сибирская стрелковая рать, за исключением Пограничной дружины (не полка ли? В рукописи генерала Смолина указано «дружина»), должна была сосредоточиться к 8 октября в районе ст. Мучная – село Черниговка.
В течение 8 октября части Сибирской стрелковой группы сосредоточивались в Черниговском районе и к вечеру этого дня расположились в: деревня Меркушевка – 1) Томская пешая дружина без офицерской роты, оставшейся в селе Григорьевском, 2) Конная разведка Иркутской пешей дружины; деревня Дмитровка – 1) Иркутская пешая дружина без конной разведки, 2) одно орудие; деревня Вадимовка – Конная застава Омской пешей дружины; село Черниговка – 1) штаб Западно-Сибирского отряда (полка), 2) Омская пешая дружина без отряда полковника Резанова, оставшегося в Камень-Рыболове, 3) Сибирская артиллерийская дружина, 4) Сибирская Инженерная дружина; в пути, на ст. Ипполитовка – 1) штаб группы, 2) рота Красноярской пешей дружины.
В 4 часа утра 8 октября в Ивановке один из казаков-енисейцев вышел по какой-то своей надобности из избы на двор. За забором этого двора проходила последняя наружная линия проволочных заграждений. В ночной тишине казаку почудился какой-то шепот за забором. Он замер на месте и, прислушавшись, услышал тихий разговор двух человек. Говорили по-корейски. Дело было ясное: красные уже пожаловали в Ивановку. Не окликая разговаривающих, казак незаметно для них удалился и сразу же рапортовал по начальству.
В 4 часа 15 минут произведена побудка людей гарнизона. «Красные в деревне». Молча, бесшумно и поспешно выходили люди из темных хат и быстро расходились по своим постам. Заамуниченные лошади, с 17 сентября их еженощно заамуничивали, насторожились. Первое орудие, стоявшее в упряжке на площади у хаты, на полпути между школой и волостным правлением («Волостью». – Примеч. ред.), тихонько позвякивая, прошло на свою позицию у школы. Орудие снялось с передка. Коней отвели за дом…
Второе орудие стояло на своей оборудованной позиции. Енисейцы занимали участок от волостного правления до больницы включительно. Сибирцы – участок от школы к Большой улице и дальше вдоль реки Ивановка… Ночной мрак был в полной своей силе, бледная луна тихо плыла по небу, волны густого белесоватого тумана плотно окутывали землю, в десяти шагах ничего не было видно. Красные не наступали, а белый гарнизон лежал на своих позициях, будучи готовым каждую минуту открыть огонь. Жутко тянулись минуты. Стало светать. Луна бледнела. Туман, казалось, начал таять. Сырость между тем пронизывала до костей. Напряженные и без того нервы натянулись еще более. Все готово к бою, а противник молчит… Стало уже почти совсем светло, волны белесоватого тумана таяли, и тогда, ровно в 5 часов утра 8 октября, раздался первый из пяти орудийных выстрелов красной батареи. Эти пять выстрелов были сигналом для красной пехоты к атаке. Пять выстрелов – вероятно, по числу концов красной советской звезды. Орудие смолкло, оно, как белые выяснили потом, ушло сразу после этих пяти выстрелов из-под Ивановки к Ляличам, в распоряжение товарища Шевченко.
Итак, последние сомнения рассеялись: красные в Ивановке. Они дали уже свой утренний привет – эти пять выстрелов. И сразу за этими выстрелами енисейцы, занимающие «Волость», увидели красную пехоту. Ровные, густые, сомкнутые ряды хорошо обмундированной пехоты, с винтовками на ремне, как стена разом поднялись из травы у общественного амбара и ровным, спокойным шагом, соблюдая равнение и дистанции, точно на смотру, двинулись вперед. А впереди этих стройных рядов прекрасной пехоты, каждый на своем месте, шли красные командиры. Они шли на «Волость», а «Волость» молчала. Войсковой старшина Бологов дал строгий приказ ни в коем случае не открывать огня ранее его сигнала. Красные шли вперед, они, видимо, думали подавить белых этим видом мощной лавины, молча и неудержимо катящейся вперед. Действительно, картина была чарующе-жуткая, и, будь защитниками «Волости» не старые, испытанные и доблестные воины – казаки-енисейцы, а какие-нибудь недавно призванные землеробы или подгородние, наверное, они бросили бы «Волость» и побежали. А если бы
