Павел Анненков - Литературные воспоминания

Причины разрыва Тургенева с „Современником“ и его перехода в „Русский вестник“ уже в самом начале лежали в более глубокой, именно идейной, а не житейской плоскости. Анненков умалчивает о ряде обстоятельств, сопровождавших разрыв, которых он не мог не знать. Он, например, обходит молчанием такие факты, как выступления Герцена в „Колоколе“ против „Современника“ („Very dangerous!!!“, 1 июня 1859 г., и „Лишние люди и желчевики“, 15 октября 1860 г.), появлению которых немало способствовали, наряду с либеральными иллюзиями самого Герцена, и поездки в Лондон Тургенева, Анненкова, Боткина и их сетования на нетерпимость „желчевиков“ из „Современника“. Анненков не передает здесь своих и Тургенева бесед с Герценом в августе-сентябре 1860 г. А между тем Герцен в письме к Анненкову от 8/20 ноября 1860 г. спрашивал его: „Читал ли ты „Лишних людей“ в „Колоколе“? Я после разговора с тобой <подчеркнуто нами> и небольшой статьи этих господ — вдруг вздумал анонимный портрет демократа поэта поместить под Колокола. Что это произвело за эффект?“ („Звенья“, 1934, т. Ill-IV, стр. 418.) Известно, какой общественный резонанс имели в то время выступления „Колокола“, и это хорошо понимали люди, близко стоявшие тогда к Тургеневу. Когда Н. Г. Чернышевский посетил Герцена для объяснений по поводу его статьи „Very dangerous!!!“, В. П. Боткин писал Тургеневу 23 августа 1859 г.: „Слышал ли ты о посещении, которое сделал в Лондон Чернышевский? Оно характерно“ („В. П. Боткин и И. С. Тургенев. Неизданная переписка“, М.-Л. 1930, стр. 157). Тургенев же специально писал Герцену, чтобы спросить его, „в чем состояла цель“ посещения Чернышевским издателя „Колокола“.

Полемика Герцена с „Современником“ касалась важного вопроса в русском освободительном движении тех лет — о „лишних людях“, то есть о судьбах дворянской либерально настроенной интеллигенции, ее роли в исторических преобразованиях России. И это был кровно близкий Тургеневу вопрос и в личном и в творческом плане. Характерен его отклик на статью Герцена в письме к последнему: „Я понял конец „желчевиков“ и сугубо тебе благодарен… И за нас, лишних, заступился. Спасибо“ („Письма К. Дм. Кавелина и Ив. С. Тургенева к Ал. Ив. Герцену“, Женева, 1892, стр. 128). А несколько позднее, — явно преувеличивая, но опять-таки имея в виду критическую позицию „Современника“, Тургенев сообщал Герцену: „С „Современником“ и Некрасовым я прекратил всякие сношения, что, между прочим, явствует из ругательства a mon adresse почти в каждой книжке“ (там же, стр. 134).

В этом разрыве важное значение имел не только уход Тургенева из „Современника“, но и то, к какому журналу „примкнул“ писатель, хотя он и не разделял во многом его платформы. Судя по письму, которое цитирует Анненков, Тургенев понимал серьезность своего шага. Именно этим и объясняются его слова: „Конченная повесть… будет помещена в „Русском вестнике“ и нигде иначе. Это несомненно — und damit Punk-turn“.

Анненков не говорит о том, каким образом и через кого состоялось сближение Тургенева с Катковым, какую роль в этом деле играли В.Боткин и он сам, печатавшийся в „Русском вестнике“ и в пору так называемого „соглашения“. Более того, в воспоминаниях Анненкова оказались передвинутыми факты, рисующие трудность положения Тургенева в „Русском вестнике“ (см. выше прим. к стр. 406). Жалуясь на бесцеремонное обращение с ним Каткова в момент напечатания „Накануне“, на отрицательное отношение катковцев, вроде гр. Ламберт, к содержанию повести („По слухам, повесть моя признана редакцией „Русского вестника“ образчиком нелепой бездарности“) — Тургенев писал: „Некрасов И Краевский никогда не достигали такой олимпийской высоты неделикатности… Поделом мне“ (письмо относится к середине января 1860 г.). Но логика идейного размежевания в самый канун крестьянской реформы 1861 г. оказалась в данном случае сильнее личных симпатий и антипатий писателя.

Чернышевский, Добролюбов, Некрасов знали шаткость Тургенева, подверженность его всякого рода „приятельским“ влияниям. Некрасов, например, писал Добролюбову 1 января 1861 г.: „Что Тургенев на всех нас сердится, это не удивительно — его подбивают приятели, а он таки способен смотреть чужими глазами. Вы его, однако, не задевайте, он ни в чем не выдерживает долго — и придет еще к нам…“ (Н. А. Некрасов, Полн. собр. соч. и писем, т. X, М. 1952, стр. 438). Известно, что именно Некрасов лично настоял на том, чтобы Чернышевский смягчил тон своей статьи „В изъявление признательности“ в тех ее местах, где речь шла о Тургеневе, Толстом, Анненкове, Боткине (там же, стр. 468–469).

[398] Статья „Гамлет и Дон-Кихот“ напечатана в № 1 „Современника“ за 1860 г. Противопоставляя Дон-Кихота Гамлету, Тургенев иносказательно брал под защиту „донкихотов“ дворянского либерализма. Герцен не раз использовал образ Дон-Кихота для осмеяния лично благородных, но беспочвенных и потому побиваемых самой жизнью „рыцарей“ буржуазной революции 1848 г. (см. в книге „С того берега“). Добролюбов привлекал образ Дон-Кихота для характеристики духовной несостоятельности „лишнего человека“, то есть либерально настроенного „героя“ русской жизни, „кровно связанного с тем“, на что он „должен восставать“ (Н. А. Д о б р о л ю б о в, Полн. собр. соч., т. II, М. 1935, стр. 229). Тургенев же в своей речи характеризовал Дон-Кихота как двигателя исторического прогресса, без которого „не подвигалось бы вперед человечество“. Эта статья задумана и, очевидно, написана была Тургеневым задолго до ее появления в печати. Характерно, что уже в декабре 1858 г. он соглашался на ее публикацию в „Русском вестнике“ („И. С. Тургенев“, сб. под. ред. Н. Л. Бродского, М. 1940, стр. 37).

[399] Имеется в виду план „Отцов и детей“.

[400] Речь идет о сотрудничестве Тургенева в предполагавшейся кавелинской газете „Век“. В письме к Тургеневу от 17/29 сентября Анненков, всячески расхваливая „прекрасную программу“, составленную учредителем, спрашивал: „Согласны ли вы быть участником, и не фальшиво, а искренно и душевно?..“ („Труды Публичной библиотеки СССР им. Ленина“, М. 1934, вып. III, стр. 98.)

[401] Имеется в виду рецензия Н. Г. Чернышевского на „Собрание чудес. Повести, заимствованные из мифологии, Н. Готорна“, напечатанная в отделе „Новые книги“, которую Тургенев приписывал Добролюбову.

[402] Речь идет о резкой, односторонней, но прогрессивной по своей тенденции статье М. А. Антоновича по поводу „Отцов и детей“: „Асмодей нашего времени“ („Современник“, 1862, № 3).

[403] По получении обоих писем я тотчас же обратился тогда за справками, ибо, пробыв некоторое время за границей, упустил множество журнальных явлений. Сомнение в том, что Тургенев как обиженный человек мог преувеличить смысл места, на которое указывал, было тоже одной из причин поверки его цитаты. Указываем здесь, например, статью, из которой читатель может увидеть, что Тургенев даже и не достиг еще того пафоса, в котором написана статья. Критик разбирал переводную книгу американца Готорна „Собрание чудес — повести из „мифологии“ („Современник“, в отделе „Русская литература“, июнь, № 6, 1860 год) и, оставшись недоволен попыткой автора придать нравственный оттенок сказаниям мифологии, в числе разных доказательств своего мнения ссылается и на Рудина. (Прим. П. В. Анненкова.)