Петр Игнатов - Записки партизана

Ночью по лиману бесшумно скользят, пробираясь сквозь камыши, легкие рыбачьи лодки. Они высаживают на берег бойцов Поданько. Вспыхивают немецкие автоцистерны, горят немецкие машины. И на огни, зажженные Поданько, прилетают советские самолеты.

Так, теряя обозы и вооружение, медленно движутся немцы по косе к Благовещенской.

В конце сентября комбинированным ударом с суши и высадкой десанта с моря советские части захватывают Благовещенскую. Уничтожен батальон гитлеровцев, захвачены громадные трофеи. Отдельные группы немцев остаются на косе. Они отрезаны от своих основных сил. Поданько получает приказ разведать обстановку. Ночью рыбачьи лодки бесшумно пробираются сквозь камыши. Вместе с Поданько на одной из лодок плывет Аня Чертоляс.

С той памятной ночи на тюремном дворе эта худенькая девушка становится автоматчиком дальней разведки. Вместе с Поданько она подрывает гранатами немецкие машины, и кажется, нет на свете девушки счастливее Ани: теперь она всегда рядом с любимым человеком.

Вот и сейчас она в одной лодке с Поданько. Сзади скользят в камышах челны их товарищей. Еще несколько дней — и Тамань будет свободна. А там — победа! И уж тогда Аня никогда не расстанется с Поданько.

Лодки пристают к берегу. Берег безлюден. Осторожно, стараясь не шуметь, разведчики идут по песчаной косе. В нескольких шагах от Поданько крадется Аня.

Слева раздается шорох. Из камышей поднимается немецкий автоматчик. Он целится в Поданько. Аня бросается вперед… Очередь, предназначенная Поданько, сваливает ее…

В эту ночь Поданько дерется исступленно: ни один немец, обнаруженный разведкой, не уходит живым.

Поданько возвращается к своим. Он выходит из лодки, неся на руках мертвую Аню…

Под ударами Советской Армии немецкие дивизии, огрызаясь, отходили на северо-запад.

Пройдя берегом Кизимташского лимана, немецкие части в станице Вышне-Стеблиевской начали грузиться на мелкосидящие суда и десантные баржи.

Славин приказал Кириллу Степановичу сорвать погрузку. Станичники, неожиданно для немцев, стали охотно помогать им грузиться. Особенно усердствовала молодежь: днем и ночью молодые парни и девчата работали на погрузке. Но первые же суда, отошедшие из станицы, загорелись в море, клубами сизо-черного дыма, указывая нашей авиации трассу следования немецких караванов.

Немцы быстро разгадали причину пожаров: здесь были повинны все те же «шведские спички». Человек десять из станичной молодежи были расстреляны немцами. Район пристани оцепили автоматчики. На погрузке теперь работали только немецкие солдаты.

Тогда Кирилл Степанович решился провести рискованную операцию.

Ночь выдалась темная и ветреная. На берегу и на море ни огонька: немцы боялись налетов с воздуха. На пристани слышатся отрывистые слова команды, тяжелые шаги на сходнях, скрип лебедок. Из глубины лимана бесшумно появляется десятка полтора узких, длинных, быстроходных рыбачьих лодок. На них плывут бойцы Кирилла Степановича и рыбаки станицы — потомки славных запорожских сечевиков.

В стороне от пристани темными силуэтами вырисовываются стоящие на якорях немецкие суда, ожидающие погрузки. Среди них выделяется большой двухмачтовый корабль. Он бросил якорь вдали от берега и ритмично покачивается на черных волнах.

Лодки расходятся, дугой охватывая корабли. Они скользят бесшумно, и в кромешной ночной тьме даже острый глаз моряка не заметит этих узких казацких челнов.

Несколько лодок подходит к первому кораблю. Как кошки, взбираются рыбаки на палубу и с ножами в руках бросаются на команду. Налет так стремителен, что первый корабль захвачен без единого выстрела.

Но на соседнем корабле дело оборачивается хуже: немецкий солдат успевает бросить гранату. С грохотом рвется она на палубе и поджигает какой-то люк; он вспыхивает ярким пламенем.

На берегу поднимается тревога. Над лиманом одна за другой взвиваются ракеты и ослепительным светом заливают корабли, стоящие на якорях, и утлые рыбачьи челны.

Немецкие команды открывают огонь. Рыбаки с молчаливой яростью бросаются на абордаж. Они карабкаются на палубы — так когда-то их предки-запорожцы штурмовали турецкие корабли. Сраженные пулями, рыбаки падают в море, тонут лодки, пробитые гранатами. Но к кораблям подходят, внезапно возникая из ночной темноты, новые челны, и новые жестокие схватки разгораются на палубах.

Немцы на берегу не знают, что предпринять. Они не решаются открыть огонь из орудий, боясь повредить свои же суда. На сторожевом катере-охотнике какая-то неполадка с мотором: немцы никак не могут завести его. Осветительные ракеты все еще ярко горят над лиманом.

Бой подходит к концу. Уже захвачено пять судов. Остается двухмачтовый корабль. Его палуба высока, его команда хорошо вооружена и дерется с отчаянием обреченных.

Три раза бросаются на абордаж рыбаки, и три раза сбрасывают их немцы в море.

Исход боя решает Поданько, вовремя подоспевший со своими уцелевшими разведчиками. Ему удается взобраться на корабль по якорной цепи. Перед ним немецкий пулемет, поливающий огнем партизан Кирилла Степановича, в четвертый раз штурмующих корабль.

Поданько бросает гранату. Пулемет замолкает. Среди немцев минутное замешательство. Им пользуются партизаны. Они взбираются на палубу, начинается рукопашная схватка. Дерутся ножами, прикладами, кулаками. В самой гуще схватки, как одержимый, дерется Поданько.

Через несколько минут и этот корабль в руках партизан. У капитанской рубки среди груды вражеских трупов лежит мертвый Поданько.

Медлить нельзя, дорога каждая минута. Рыбаки обрубают якорные цепи и полным ходом идут из лимана в море.

Немецкий катер устремляется, наконец, в погоню. Но захваченные рыбаками суда уже в гирле. Раздаются взрывы. Над кораблями поднимаются огненные языки. И только тогда немцы разгадывают замысел рыбаков: рыбаки хотят затопить суда в этом узком мелком проходе и прочно закупорить лиманы.

Береговые батареи немцев открывают огонь. Снаряды поражают горящие корабли, вздымают водяные фонтаны, топят рыбачьи лодки, уходящие от подорванных судов.

Рыбаки оказываются под двойным ударом: их таранит и расстреливает немецкий катер, их бьют батареи с берега. А до спасительных камышей еще далеко… Один за другим идут ко дну рыбачьи челны.

По счастью, какой-то шальной немецкий снаряд срезает нос у катера. Батарея на короткое время прекращает огонь, и последним рыбачьим лодкам удается достичь камышей.

Мне рассказывал об этом бое старый таманский рыбак, участник операции. Долго он перечислял имена погибших. Их было больше, чем оставшихся в живых.