Валерий Шамбаров - Государство и революции

Надо вспомнить и тысячи, десятки тысяч одиночек-правдоискателей, тех "смутьянов", которые наверняка запечатлелись в памяти всех современников, потому что существовали они почти в каждом коллективе и были слишком заметны на каждой фабрике, каждом заводе, в каждом колхозе и НИИ. Они тоже были не против "советской власти" - наоборот, обычно со строгих коммунистических позиций пытались бороться за какие-то частные требования, против несправедливости и произвола на местном уровне. Но по всем коммунистическим канонам, требующим безгласного и слепого подчинения руководству, не., допускающим ни малейшей критики "снизу", они объявлялись именно врагами "советской власти", подвергались травле и гонениям, и нередко в самом деле становились убежденными противниками режима. Да и самими своими мелкими действиями, нежеланием смолчать, примером гражданской позиции, тоже способствовали его расшатыванию.

Или возьмем хотя бы всевозможные течения молодых "неформалов". На Западе они играли лишь роль стихийного протеста юнцов против консерватизма старших поколений, да и советскими сверстниками перенимались безо всякой "политики", в дань моде. Но в условиях СССР они автоматически начинали выражать протест против консервативных порядков всего коммунистического общества, и пусть неосознанно, как дань той же моде, внедряли в ряды молодежи "протестантский" образ мыслей и поведения.

Впрочем, когда речь идет о временах относительно недавних, то, наверное, уже не обязательно выискивать примеры из ранее опубликованных работ, касающихся этого периода или из воспоминаний тех или иных именитых современников. Ведь мы и сами были современниками этих процессов, и наша собственная живая память тоже является источником информации. Поэтому и я позволю себе привести то, что запечатлелось в моей памяти - но вовсе не в качестве иллюстраций какой-либо активной антикоммунистической борьбы, а как раз из-за того, что и сам я, и большинство моих сверстников были от такой борьбы весьма далеки. А значит и эти примеры можно считать ординарными, дающими какое-то представление об общей "среднестатистической" атмосфере тех лет.

Скажем, в 70-х, когда мне довелось учиться в Московском Инженерно-физическом институте, средние настроения тогдашнего студенчества уже с очень большой натяжкой соответствовали "линии партии и правительства". Хотя подчеркну - никто из нас еще не ставил под сомнение высшую ценность "ленинских идеалов", наоборот, именно себя мы считали "настоящими" комсомольцами, но прилагать эти идеалы к реальной компартии и ее руководящим органам нам казалось просто абсурдным, и отношение к официозной пропаганде и лозунгам бытовало только скептическое.

Правда, случались и в нашем вузе "студенческие волнения" - но сугубо на курьезном уровне. Один раз еще до моего поступления, в 69-м. В мае третьекурсники праздновали "тысячу и одну ночь" пребывания в институте - а тут вдруг погода хорошая выдалась, в соседний магазин пиво завезли, и как-то стихийно к празднеству присоединился весь студгородок, высыпав на лужайку между корпусами общежития. Разошлась толпа, сама себя подзаводя, и решила демонстрацию к институту устроить - в шутку, конечно. Соорудили хоругви из старых штанов, надетых на швабры, изготовили на скорую руку транспарант "Долой сессию!" и двинулись колонной. Да только жители соседних домов уже увидели, что в студгородке нечто "неладное" творится и позвонили куда следует. И квартал был уже оцеплен милицией. Ну что - постояли у оцепления, позубоскалили и разошлись. А на следующий день "вражьи голоса" вдруг передали - мол, студенты "московского ядерного колледжа" протестуют против сессии Верховного Совета. Которая, оказывается, как раз в это время происходила. О чем участники "демонстрации" и авторы плаката насчет сессии даже и не подумали, а скорее и не знали, так как скучных центральных газет не читали и радиопередач не слушали. Ну а после такого сообщения "голосов", понятное дело, разборка была устроена крутая, десяток "зачинщиков" поотчисляли, а праздник "тысяча и одной ночи" потом 15 лет под запретом пребывал.

Другой случай на моих глазах происходил, в 75-м. Готовились какие-то очередные выборы, и приехал автобус, в котором во время выборов буфет должен был работать. Но поставили его на пустыре, где наши ребята обычно в футбол играли. В следующие выходные вышли энтузиасты мяч погонять - а не получается, автобус мешает. Решили - а что если его откатить? Навалились не выходит, на ручном тормозе стоит. А денек опять хороший выдался, все общежитие в окнах торчало за неимением телевизоров. Увидели, как свои мужики надрываются - надо помочь. И безо всякого зова вмиг толпа набежала, человек двести. И уже другая идея массой овладела: раз он, такой-сякой, не откатывается, давайте его кантовать. Облепили, как муравьи, и на бок повалили. А потом и вверх колесами. Тут из соседних домов снова настучали, и примчалась "волга" с двумя милиционерами. Один выскочил с мегафоном, орет, чтобы расходились. Да народ-то уже разошелся! Разыгрался силушкой богатырской - а давай, мол, и ментовскую машину перевернем? И ее тоже окружили. Водитель, что в ней сидел, газ дал - но поздно уже, "волгу" на руках подняли, и колеса в воздухе крутятся. Правда, нашлись более трезвые головы - уговорили отпустить. Как колеса земли коснулись, машина и унеслась. А тот, что с мегафоном, за ней вприпрыжку побежал под общее улюлюканье. Ну и братва тоже по домам пошла - развлеклись, размялись, дальше скучно стало. А автобус-то был выделен избирательной комиссии! Дело "политикой" запахло. И оргвыводами соответствующими. Но самые активные участники "беспорядков" вовремя это сообразили и пустили слух, что если последуют репрессии, весь студгородок на выборы не пойдет. И постарались, чтобы через общажных стукачей, которых у нас наперечет знали, эта информация дошла до начальства. Дело и замяли - ведь за такую неявку избирателей и институтское, и районное руководство само со своих мест полетело бы.

В общем, случаи-то комические, но вот думается, что и на этих примерах можно кое-что очень важное отметить. Хотя бы то, что где-нибудь лет на 10-15 пораньше подобные истории были бы просто невозможны. Тогда по самой своей психологии вряд ли кто-то осмелился бы на подобные шуточки. И уж конечно же, одним отчислением "зачинщиков" дело бы не ограничилось, не говоря уж о возможности на тормозах спустить.

Что касается какого-то "молодежного протеста", то мы, помнится, пытались фрондировать в рамках комсомольской организации, играть в самостоятельность вместо формального выполнения вышестоящих директив. И, наверное, точно так же, как в других вузах, осмеивали окружающий бардак в кулуарных разговорах, издевались над партийными вождями и установками. О какой-либо поддержке диссидентов у нас тогда и мысли не возникало, но часто дискутировался вопрос - если они действительно сплошь клевещут и лгут, как это комментировала советская печать, то почему же их работы не опубликуют открыто? Уж, наверное, мол, наши люди не такие дураки, чтобы правду от клеветы не отличить. Политическая литература антисоветского толка к нам не попадала никогда, но запрещенными художественными произведениями, периодически появлявшимися в общежитии, зачитывались, взапой. Образовывались очереди, вплоть до того, что кому-то заветные ксерокопии доставались на ночь - хочешь прочитать, так читай вместо сна, иначе дальше уйдут.