Николай Голушко - В спецслужбах трех государств

«К настоящему времени стратегическая концепция обеспечения государственной безопасности Российской Федерации отсутствует», — утверждает указ Президента. По поводу стратегической концепции обеспечения государственной безопасности страны мне хотелось бы отметить следующее: выработка таких глобальных для существования государства доктрин является обязанностью всех действующих высших органов законодательной и исполнительной власти страны. Поэтому делать упрек и выдвигать отсутствие концепции в качестве повода для ликвидации Министерства безопасности было совершенно необоснованно. Тем более что в рамках Совета безопасности в этот период проводилась активная работа по разработке концептуальных доктрин по многим вопросам государственной, военной, экологической и иной безопасности страны. В подтверждение сказанному хочу заметить, что стратегическая концепция национальной безопасности РФ, в отсутствие которой нас упрекали, была подготовлена только через четыре года и утверждена в декабре 1997 года.

Любой гражданин нашей страны сумеет сделать вывод из приведенной выше картины: может ли очередное реформирование спецслужбы, призванной нести ответственность за безопасность государства, являться благом для общества в такое смутное время?

В стране в этот период продолжалась шоковая терапия, появились миллионы бедных и безработных; не было государственной устойчивости, расцветала суверенизация и бесконтрольность на национальных окраинах; велась варварская приватизация, растаскивание и разворовывание народного достояния. Во многих министерствах в открытую пыталась действовать агентура иностранных государств, в коридорах власти разгуливали сотни зарубежных и своих родных консультантов и советников, подпадавших под скандальную категорию «агентов влияния». В ходе бездумного реформирования из органов государственной безопасности были выброшены сотни профессионалов, честно служивших закону и народу и не желавших работать на предательскую, по сути, политическую элиту или зависеть от изменчивого настроения расплодившихся государственных паханов. Из сознания сотрудников органов госбезопасности сознательно пытались устранить понятие «главного противника», а слово «чекист» заменить презрительным понятием «чекизм».

Не погрешу истиной, если скажу, что в этот период, несмотря ни на что, в подразделениях центрального аппарата министерства и его органах на местах осуществлялся реальный поиск современных подходов, практических форм и методов работы в выполнении задач по обеспечению безопасности страны. Мыслящие сотрудники понимали, в сколь сложном положении находилась Россия после разрушения Советского Союза.

Конечно же, не обходилось и у нас без ошибок и изъянов; зачастую в ущерб ведению конкретных оперативных разработок по преступным фактам квалифицированные сотрудники были вынуждены заниматься написанием различных концепций, платформ, программ контрразведывательной деятельности. Безусловно, такая работа необходима, однако после разработки очередной концепции быстро менялась обстановка, изменялись задачи, и бумажная писанина начиналась по-новому.

Что же касается ослабления контрразведывательной работы, то здесь оценка положения дел в основном была правдива. Органы государственной безопасности страны были обескровлены непрерывными реформами:

— август 1991 года — начало ликвидации органов безопасности СССР;

— октябрь 1991 года — образование Межреспубликанской службы безопасности (МСБ) СССР;

— ноябрь 1991 года — образование Агентства федеральной безопасности (АФБ) России;

— декабрь 1991 года — образование Министерства безопасности и внутренних дел (МБВД) России;

— январь 1992 года — образование Министерства безопасности (МБ) России;

— декабрь 1993 года — образование Федеральной службы контрразведки (ФСК) России;

— апрель 1995 года — образование Федеральной службы безопасности (ФСБ) России.

Ликвидация в декабре 1993 года Министерства безопасности после октябрьских событий лично для меня не выглядела такой неожиданностью. Газета «Московский комсомолец» со ссылкой на свои достоверные источники сообщала, что в аппарате Президента РФ «готовится указ об отставке с поста министра безопасности Николая Голушко. Грядущую отставку Голушко в администрации Бориса Ельцина объясняют, прежде всего, тем, что МБ РФ «неверно информировало Президента о раскладке сил накануне выборов». Кроме того, «министру безопасности припоминают и октябрьский мятеж, и то, что он заведовал секретариатом у Крючкова (тогда Николай Голушко, кстати, несколько раз зачем-то встречался с Жириновским), и то, что руководил 5-м управлением (борьба с инакомыслием), и то, что руководил КГБ Украины уже после объявления ею независимости».

Таким образом, продолжала нагнетаться обстановка вокруг министерства; из приведенной цитаты видна неприглядная неправда. В прессе нас обвиняли за «нерешительность и пассивность в подавлении красного мятежа» в Белом доме и за то, что в эти дни сотрудники Министерства безопасности не запятнали себя кровью. Проявили себя, как ни странно, демократические представители из числа творческой интеллигенции, «инженеры человеческих душ», которые прямо призывали запретить Коммунистическую партию, «раздавить гадину» в Белом доме. Такие личности (многие из них и сегодня выступают против власти с ярых демократических позиций) не несли ни гражданской, ни моральной ответственности, поучали и натравливали спецслужбы на оппозицию.

Ликвидация Министерства безопасности России существенно понижала правовой статус и боеспособность органов безопасности в государственном механизме. Политическая и правоприменительная значимость ФСК сужалась до классических функций контрразведки, в ее компетенцию, в отличие от Министерства безопасности, не входило ведение предварительного следствия и право иметь силовые вооруженные подразделения.

Положение, в котором оказалось МБ после стрельбы из танков по Белому дому, вызывало двойственную реакцию в Кремле. «Президенту навязывалась маниакальная мысль, что Министерство безопасности не проявило активности в октябрьских событиях, что Голушко — человек КГБ, что в стенах Лубянки возможен президентский заговор». Гайдар делал заявления о том, что в системе силовых структур наиболее серьезные проблемы возникали в Министерстве безопасности. Особенно усердствовали в насаждении негативного отношения к Лубянке приближенные к Президенту — охранник Коржаков и глава Администрации Президента РФ Филатов. Последний в своем выступлении на «Радио Свободы» фантазировал, что Министерство безопасности отказалось в октябрьские дни перекрывать выходы мятежников из Белого дома через «какие-то пятнадцать колодцев», о которых я услышал впервые от вражеского голоса. Из недр Службы охраны Президента распространился слух, будто бы я обратился к властям Украины с просьбой о предоставлении мне украинского гражданства. Все эти наветы старательно доводились до слуха Бориса Николаевича.