Петр I. Материалы для биографии. Том 2, 1697–1699 - Михаил Михайлович Богословский
Особенно подробен и, надо сказать, особенно архаичен тот отдел устьянских избирательных списков, который посвящен полицейским обязанностям бурмистра с товарищами. Здесь целые фразы формул целиком воспроизводят тексты губных наказов, включавшихся в старинные устьянские списки без всяких перемен, даже с сохранением денежных штрафов в тех же самых размерах, в каких они взимались в начале XVII или еще и в XVI в. Бурмистр с товарищами — целовальником и сотскими — и в особенности с губными своими товарищами — розыскным сотником и пятидесятником — должны преследовать в волости татьбу, разбой и душегубство. Проведав о такого рода преступниках, они должны предпринимать погоню за ними «с многолюдством, со всяким ратным оружием», причем волостной мир обязывается за воровскими людьми ходить всем миром, «его, бурмистра, не подать и воров имать пособлять и стоять за един человек». Поймав воров и разбойников и приведя их в судную избу, бурмистр с товарищами должны делать им расспросы, по мере надобности с пытками, для производства которых мир обязуется содержать в волости «заплечного мастера», и затем чинить им указ, т. е. расправляться с ними сам или отсылать за караулом в Москву в приказ Устюжской четверти, а «животы» их конфисковать. В избирательном списке Шангальской волости сохранилась даже статья о взимании виры, если в волости случится душегубство. «А случится в Шангальской волости душегубство, и государевы верные деньги (вира) править ему, бурмистру Ивану, с товарищи на душегубце по 4 рубли по 4 алтына по 1½ деньги и отсылать те деньги к великому государю к Москве в прикащиков доход с мирскими посыльщики».
Итак, бурмистр, избираемый на первый год XVIII в., должен еще взимать виру в ее сорокагривенном, установленном Русской Правдой, размере с «накладами», т. е. добавочными пошлинами![1185] Помогая бурмистру в поимке воров и разбойников, мир берет на себя обязанность строить и содержать тюрьму для таких преступников «с замками и железами» и снабжать тюрьму «всякою крепостью», т. е. нанимать для нее сторожей и «опасчиков». Сверх этих крупных полицейских дел, имеющих целью безопасность волости, в состав полицейских обязанностей бурмистра с товарищами входит также полиция нравов: преследование частного недозволенного винокурения, корчемства, азартных игр: зерни и карт, разврата, также с наложением пеней в старинных размерах. «Курешное питье», т. е. без разрешения выкуренное вино, — самогон, как бы мы теперь сказали, конфискуется, орудия производства — котлы и трубы — описываются, с «куряшников» взыскивается штраф. «Или буде у кого в Ростовской волости, — читаем в избирательном списке этой волости, — объявится винная продажа и корчма или крестьяня и бобыли учнут меж собою зернью и карты играть, и ему (бурмистру) Антону с товарыщи будет про то ведомо, ино ему винная продажа и котлы и трубы записывать и на курешниках и на питухах, которые люди станут куреху держать и продажное вино пить или станут карты и зернью играть, править на них пенные деньги по указу великого государя и по Соборному уложению, и те деньги к великому государю к Москве отсылать в Устюжской приказ, и о том к великому государю писать»[1186]. В избирательном списке Дмитриевской волости наряду с преследованием «куряшников» вменяется в обязанность бурмистру преследовать также и «табатчиков», т. е. курильщиков табаку, которые также относятся к «воровским людям», и это в то время, когда Петр уже заключил договор с маркизом Кармартеном о ввозе в Россию и распространении там табаку и когда к английскому королю посылалась грамота с просьбой устранить «препоны», которые встретил маркиз Кармартен в парламенте для осуществления договора[1187]. «А будет в нашей Дмитриевской волости, — читаем в ее избирательном списке, — объявятся какие воровские люди: или куряшники, или табатчики, или корчемники, или бл…ня, или зерщики или каким воровством кто учнет воровать, ино ему, бурмистру Мелентию, с товарыщи за те за всякие воровские дела иматца и указ чинить, до чего доведетца по указу великого государя на тех воровских людях»[1188].
Так, еще до составления наказов для земских бурмистров, чем занималась Бурмистерская палата в Москве, Устьянские волости, поддерживая вековую старину, выбирали бурмистров вместо земских судеек, окружали этих бурмистров, только по названию отличавшихся от судеек, тем же аппаратом товарищей и служебного персонала, с которым работали земские судейки, снабжали их своими наказами в виде избирательных списков, где подробно прописывались их обязанности и текст которых восходил к далекой старине.
Взглянем теперь на ход реформы и прислушаемся к откликам на нее в остальных городах Поморья. На Чаронде с округой относительно будущего управления не высказались, прибегнув к обычной в таких случаях формуле: «А в мирских и во всяких делех воеводам ли ведать или кому великий государь укажет», но от двойного платежа категорически отказались, ссылаясь на хлебные недороды, потому что Чарондская округа «стала промеж мхами и болоты и земля худая, и безугодно, и хлеб мало родится». Крестьяне разбрелись, и округа запустела; купецких и промышленных людей у них нет; взять поэтому двойных денег не на ком, платить двойного оклада невозможно, и по старому окладу на них числится недоимка, и этой недоимки за их скудостью собрать невозможно[1189]. В Кеврольском и Мезенском уездах выбрали в первом двух, а во втором одного бурмистра; относительно двойного платежа в первом изъявили согласие, во втором умолчали. В далеком Пустозерске выбраны были два бурмистра, кроме того, Усть-Цылемская
