Виктор Петелин - Мой XX век: счастье быть самим собой

Перечитайте, господа, «Историю одного города», откатитесь памятью на два-три года и вновь прочитайте, как глуповцы встречали нового градоначальника Дементия Варламовича Брудастого: «Жители ликовали; еще не видав в глаза вновь назначенного правителя, они... поздравляли друг друга с радостью, целовались, проливали слезы, заходили в кабаки. В порыве восторга вспомнились и старинные глуповские вольности... Между тем новый градоначальник оказался молчалив и угрюм. Он... едва вломился в пределы городского выгона, как тут же на самой границе пересек уйму ямщиков. Но даже и это обстоятельство не охладило восторгов обывателей...» И вскоре: «Градоначальник безмолвно обошел ряды чиновных архистратигов, сверкнул глазами, произнес: «Не потерплю!» – и скрылся в кабинет. Чиновники остолбенели; за ними остолбенели и обыватели... Глупов, беспечный, добродушно-веселый Глупов, приуныл. Нет более оживленных сходок за воротами домов, умолкло щелканье подсолнухами, нет игры в бабки! Улицы запустели, на площадях показались хищные звери. В особенности тяжело было смотреть на город поздним вечером. В это время Глупов, и без того мало оживленный, окончательно замирал...», «Глуповцы чувствовали только страх, зловещий и безотчетный страх».

О, бессмертный русский писатель! Как ты был прав! И чтобы мы не чувствовали этот безотчетный страх, необходимо бороться за восстановление всех достигнутых демократических принципов жизни, вернуть оппозиции все гражданские и политические права, дать свободу лидерам политической оппозиции, восстановить все газеты и дать равные права всем партиям и движениям на телевидении, в печати, на площадях и в дискуссионных клубах.

Стыдно будет вспоминать эти дни, если мы не добьемся подлинной, узаконенной свободы слова, печати, собраний...» (Литературная Россия. 1993. 15 октября).

На этом мое письмишко, естественно, не заканчивалось. На следующей страничке я говорил о прямой связи Угрюм-Бурчеевых с нынешним правительством Ельцина, установившего режим личной власти, не терпящего никакого вмешательства в государственные дела.

Эрнст Иванович Сафонов, прочитав письмо, последнюю страничку выкинул:

– Ты разве не знаешь, Виктор Васильевич, что на днях у нас был обыск, ворвались «демократы» и устроили форменный погром. Ты ведь не хочешь, чтоб нас закрыли?

Нет, я этого не хотел...

4. Борис Ельцин и начавшаяся трагедия России

Наступили новые и непредсказуемые времена. Сотня тысяч, полученная за книгу о Булгакове (десять тысяч экземпляров по десять рублей выкупило у меня какое-то кооперативное товарищество, никаких налогов с этого издания не полагалось, а товарищество просто перечисляло мне деньги на счет в банке. Казалось бы, богатство, в то время такие деньги могли зарабатывать только маститые писатели, стоящие у власти), быстро была истрачена в связи с новыми законами (Ельцин, Гайдар и их сообщники): выросли цены на продукты, буквально на все, новые законы якобы ввели рыночные отношения... Надежды на прежние писательские отношения рухнули, издательства расторгали договоры, писатели начали голодать... Нужно было думать о будущем...

В ноябре 1992 года (по рекомендации Феликса Кузнецова и Петра Палиевского) я защитил докторскую диссертацию о жизни и творчестве М.А. Булгакова (в 1989 году вышла моя книга «Михаил Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество». М., Московский рабочий. 1989. «Издание осуществляется за счет средств автора». Эту книгу я и защищал как докторскую), получив диплом о присуждении докторской степени, подал на конкурс в ИМЛИ имени A.M. Горького, прошел и возглавил группу ученых, которые готовили научное издание «Тихого Дона». За короткое время сменилось несколько руководителей этой группы, дело стояло, а заместитель директора ИМЛИ П.В. Палиевский с тревогой и болью беспокоился, что важнейшая тема тонет в научном болоте. А между тем группа состояла из выдающихся ученых и писателей Ф.Г. Бирюкова, В.В. Васильева, ВТ. Левченко и С.Н. Семанова, каждый из них был талантлив, каждый из них имел свою точку зрения, между ними возникали немыслимые споры, а дело не подвигалось ни на шаг.

Я пришел в институт 22 июня 1993 года, а в сентябре была подготовлена В.В. Васильевым инструкция по подготовке академического издания «Тихого Дона» М.А. Шолохова (проект плана научной подготовки «Тихого Дона»), утверждена в отделе современной русской литературы, на текстологической комиссии, с поправками вновь была представлена на текстологической комиссии, после которой группа приступила к работе над первым томом, который готовил Ф.Г. Бирюков. Вскоре к нашей группе прикрепили знаменитого текстолога Л.Д. Громову-Опульскую, и мы начали свою работу. Надо было провести сравнительную правку каждой страницы по всем известным публикациям романа с участием автора, то есть по авторизованным публикациям, и найти оптимальное, то есть истинно шолоховское слово или выражение и предложить на обсуждение группе. Вот тут и начинались нешуточные баталии, принимала участие в спорах и Лидия Дмитриевна. И чаще всего мы находили нужное решение. Так мы в спорах и примирениях прошли все четыре книги «Тихого Дона», первую и третью книгу подготовили серьезно, а вторую и четвертую (С.Н. Семанов и ВТ. Левченко) поверхностно: микроскопическая заработная плата в институте не обеспечивала, приходилось подрабатывать на стороне. Когда работа была в самом разгаре, в руководстве института наконец заговорили о рукописях первых двух книг «Тихого Дона», о статьях Льва Колодного, отыскавшего эти рукописи, не только отыскавшего, но и издавшего в издательстве «Голос» (директор П.Ф. Алешкин) добротную книгу о своих поисках под нашумевшим названием «Кто написал «Тихий Дон». Я познакомился с ним, поговорил, пригласил его сделать доклад о рукописях «Тихого Дона» на текстологической комиссии, докладчик принес десятки статей своих публикаций в различных газетах и журналах, принес ксерокопию первых глав романа, начатого в 1925 году, после этого Шолохов целый год собирал дополнительный материал и вновь начал роман осенью 1926 года. Текстологическая комиссия не проявила особого интереса к докладу Колодного. Тогда я познакомил Льва Колодного с директором ИМЛИ Ф.Ф. Кузнецовым, которому он тут же подарил свою книгу. Я предложил эту книгу обсудить на ученом совете и присудить ему докторскую степень за это выдающееся открытие. Книга Льва Колодного пролежала у директора нечитаной целый год. А в это время в Военном издательстве вышел «Тихий Дон» в двух томах (1995) с моим предисловием и комментариями членов нашей группы (Ф.Г. Бирюков, В.В. Васильев, Л.Д. Громова-Опульская, ВТ. Левченко и С.Н. Семанов). Естественно, и текст романа подготовила эта группа под общей редакцией В.В. Петелина. В этот текст романа было внесено множество поправок из различных авторизованных изданий.