Северцев - Как изгибали сталь

Но в одночасье моя бабушка заболела и скоропостижно умерла. И пошли по деревне слухи, что злая свекровь извела свою невестку, используя не целебные травы, а злые чары.

Оставшись один, мой отец еще больше привязался к своей бабушке, не отходя от нее ни на шаг, когда она ходила собирать травы, и безропотно отдавая ей приглянувшийся кусок гостинцев.

Однажды бабушка посадила внука на колени и сказала:

- Скоро, Иванушка, ты останешься круглым сиротой при живом отце, и больше никто не назовет тебя подсолнушонком. Когда умру я, то тебе придется много поездить по свету, повидать разных людей, даже на войну сходить, но ты останешься цел, если будешь доверять своему чувству. Если кто-то сразу понравился тебе, то это твоя судьба. Если от человека или от места исходит опасность или тревога

- сразу уходи от них, не дожидайся, пока дело придется решать руганью или дракой. Доверяйся только своему чувству и не слушай ничьих советов. Чувство поможет тебе выжить, и это умение ты передашь своим детям, а они - своим. Возможно, кто-то из них полностью унаследует способности, доставшиеся мне от моей бабушки, и тогда мы будем жить в них вечно.

Бабушка говорила это моему отцу, улыбалась, гладила его по голове, а глаза были очень грустными.

Через несколько дней бабушка умерла.

Моему отцу пришлось в четырнадцать лет уйти из дома при живом отце и второй мачехе, переехать в далекий уральский город, получить хорошую специальность, пройти войну с первого до последнего дня, не будучи серьезно раненным. Потом появилась, семья, дети, престижная работа. Все складывалось хорошо.

С каких-то пор и у меня начала проявляться интуиция, когда я практически точно знал, чем закончится то или иное дело, но "умные" советы никому и никогда не нужны, а когда предостережения сбываются, то от предсказателей стараются побыстрее избавиться.

Особенно не нравилась эта интуиция моей дочери - со свойственным молодежи максимализмом она всегда говорила: я сама знаю, что мне делать.

Однажды мне вместе с ней пришлось посетить известного в городе экстрасенса по вопросу, прямо меня не касающемуся. Я не успел еще ничего сказать, а экстрасенс уже говорит моей дочери:

- А тебе, девонька, я ничего рассказывать не буду. Ты такая же, как я, и знаешь не меньше меня. Сходи, погуляй, подожди своего отца на улице.

Вот и думай после этого, что не началось сбываться предсказание моей прабабушки.

Моя мама была обыкновенной женщиной, умеющей вести семью и умеющей работать на любом производстве. Со мной ей пришлось сидеть дома, и я в какой-то степени получил неплохое домашнее воспитание.

Она хорошо писала стихи, знала много песен и стихов, получив по тому времени неплохое семиклассное образование. О качестве образования того времени говорит и то, что школьники помимо прочих дисциплин изучали и логику. А это, признаться, неплохая основа для развития умственных и ораторских способностей человека.

В молодом городе велось большое строительство. На стройках работали в основном заключенные. Конвойные офицеры, руководившие охраной бесплатной рабочей силы, являлись не последними представителями светского общества города. В гости к соседям приходил старший лейтенант лет 35. Но как он разительно отличался от всех других мужчин. Стройный, подтянутый, всегда в форме с золотыми погонами. Помните, как в песне тех времен: "На нем погоны золотые и яркий орден на груди…"

Отец тихо говорил мне:

- Смотри, офицер идет.

Авторитет офицеров у бывших фронтовиков всегда был высок. Золотые погоны накрепко врезались в детскую память. Военная форма всегда была красивой, а военный человек пользовался большим авторитетом в

России, не вылезавшей из войн различного масштаба и целей.

Революция уничтожила атрибуты офицерской формы, но военная опасность вынудила мобилизовать все средства для повышения престижа офицера-организатора боя, от которого зависел не только исход сражения, но и судьба подчиненных ему солдат. Появились ордена из драгоценных металлов и шитые золотом генеральские мундиры.

С удивлением я узнавал, что медали Героев Советского Союза и

Социалистического Труда были сделаны из чистого золота, и первая медаль весила четырнадцать с половиной граммов. Орден Ленина был сделан из чистого золота, а изображение Ленина из платины. Ордена

Суворова и Ушакова 1-й степени были изготовлены полностью из платины, а второй степени - полностью из золота. Даже на ордене

Отечественной войны 1-й степени лучевая звезда изготавливалась из золота и крепилась штифтами к основной серебряной Красной звезде.

Тонны золота и серебра уходили на изготовление государственных наград.

Маршальские звезды изготавливались из золота и бриллиантов (это было просто заменой маршальским жезлам, которые являли собой произведение ювелирного искусства). Причем звезда маршала рода войск отличалась от звезды Маршала Советского Союза количеством и размером бриллиантов. Орден "Победа" вообще был изготовлен из платины и золота и украшен сто двадцатью пятью бриллиантами и пятью крупными рубинами.

Я понимаю, что за военные заслуги надо награждать здорово, ведь и офицерские ордена Георгия, Владимира, Станислава, Анны изготавливались из золота, а звезды этих орденов только из серебра.

Для высших сановников орденские знаки украшались бриллиантами. И за ордена награжденные вносили деньги в орденскую кассу. Это уже потом, когда золото было нужно на другие цели, ордена стали изготавливать из металла желтого цвета (ж.м.) под золото или белого цвета (б.м.) под серебро. Но в разгар войны и всеобщего бедствия такое отношение к драгоценным металлам, обеспечивающим устойчивость советского рубля, по-моему, было недопустимым.

Вспоминается рассказ бывшего сотрудника НКВД Льва Разгона, попавшего в водоворот репрессий и ставшего впоследствии популярным писателем-публицистом.

В тюремной камере Л. Разгон оказался вместе с бывшим полковником царской армии. Полковник был личным другом последнего царя Николая

II и выполнял поручения по организации связи между царствующими домами Европы, несмотря на их нахождение в состоянии войны. Этот человек не поддержал идею гражданской войны и был в стороне от белого движения, за что его в тридцатые годы пригласили вернуться на жительство в СССР. На вокзале его торжественно встретили сотрудники

НКВД и прямиком отправили в тюрьму.

Когда Л. Разгон поинтересовался, как он себя чувствует, полковник ответил, что он просто счастлив. Как, почему? А потому, - ответил полковник, - что я всю жизнь мечтал, чтобы все наши тюрьмы были забиты марксистами, демократами и людьми определенной национальности. И моя мечта сбылась. В соседних камерах сидят те, кто принес в Россию заразные идеи марксизма, кто свергал самодержавие, кто сражался на фронтах гражданской войны и те, кто не защищал Россию от большевизма. Что мог Л. Разгон возразить довольно пожилому человеку, вся вина которого заключалась в том, что он был личным другом царя?