Леонид Бирюшов - По волнам моей памяти (Книга об отце)

       - Потому что их производство было очень дорогим.        

       - А много ли самолётов сбили  наши зенитчики?

       - Не знаю! Вообще – то, как правило, перед нами ставилась задача создать стену заградительного огня и не пропустить врага к намеченной цели, заставить его сбрасывать бомбы, где придётся! А сбивали или нет, никто точно не ответит. Попробуй узнать, чей снаряд попал в самолёт. Ведь рядом пушки тоже стреляют.

Ехали по дорогам Германии и не переставали удивляться, какие у немцев дороги – ровные, без ухабов. И преимущественно бетонные да мощённые  булыжником, когда даже танк по ним проходил и поворачивал или даже разворачивался, они оставались – безупречными. Такое прочное у них покрытие. А газоны, тротуары и дома, как декорации в театре – кругом чистенько, ровненько, прямо – кукольное всё. Это касалось тех населённых пунктов, где не было сражений. А где прошли боевые действия, там естественно лежали сплошные руины.  

       Да что же «фрицы» такие неугомонные?! Когда же они поймут, наконец, что уже всё, «капут». Опять обстреливают наш полк, да так интенсивно, нагло, как в сорок первом. Командир полка выдвинул на огневой рубеж гвардейские миномёты, так называемые знаменитые «Катюши» - ракетные мобильные установки, и дал залп из нескольких машин. Земля горела под ногами врага. После нашей атаки они сразу вывесили белый флаг. Когда пришли парламентёры, оказалось что это – американцы. Они объяснили, что, приняли нас за немцев и поэтому открыли огонь. Но наши «Катюши» превратили американские танки и пушки в искорёженный металлолом. После объяснений и извинений наши союзники были угощены Русской водкой, а наши солдатики попробовали Американское виски. И все с удовольствием присоединились к тостам за Победу и дружбу между союзниками. А потом пили просто так, за жизнь, за погоду, за то что бы больше не ошибались.

       Но наши воины считали, что американцы просто решили попробовать на «зуб» силу Советских войск и храбрость наших солдат. Эта проба обошлась им несколькими танками, пушками и десятком солдат. Остался неприятный осадок после такой пробы, и было искренне жаль американских ребят, которые погибли по элементарной глупости их командиров, когда уже, по сути, закончилась война. С нашей стороны почти никто не пострадал, так, несколько царапин. А ещё говорили наши воины, что если бы их не остановили тогда, то они могли бы идти дальше, сокрушая любого неприятеля, до Атлантического океана. И занять всю Европу. Да что там Европу, могли пойти за океан и взять Америку. Все чувствовали, что они СИЛА, и что они на это способны. Но командиры охладили их пыл, и полк продолжил движение дальше.          

       Продвигаясь, восхищались Германией, пока не добрались до места назначения – Эрфурта. Там нас определили в бывшую немецкую воинскую часть, а вернее в их трёхэтажные казармы. Нижние три этажа заняли молодые солдаты, а мы вояки – старички поселились на чердаке. Там у них на мансарде был асфальтированный плац, где немецкие новобранцы занимались строевой подготовкой даже в непогоду. А мы поставили там кровати и организовали себе спальное отделение. Помещение довольно просторное, высокое, сухое и тёплое, там даже в волейбол играли и футбол. Там же проводили и репетиции нашего оркестра. Тем более вояки подарили мне немецкий аккордеон -  «Хонер» отделанный белой слоновой костью и белым перламутром. Звучал он громко, звонко, разлив так называемый - чисто немецкий. И оркестр зазвучал – по новому, красиво и свежо. Что значит новый  тембр в ансамбле.  

       Однажды я находился в казарме, отдыхал. Ко мне подходит Миша Напорский и говорит; - Гриша, айда бухнём! – А что, у тебя есть? – спрашиваю. – Так ты пойдёшь, или как?

       И мы пошли. Приходим на не большую железнодорожную станцию, а там, на каждом шагу наши солдатики, и все пьяные. Оказывается, воины – гвардейцы, нашли в тупике одну цистерну со спиртом. Предварительно сняли пробу и, убедившись что «жидкость» вреда организму не приносит, а наоборот даже согревает. Стрельнули из ППШ в неё – не берёт, только вмятины от пуль. Тогда из старушки – трёхлинейки прострелили несколько дырок. И начали наполнять канистры, котелки, фляги, каски, кружки. В общем, всевозможные емкости, которые смогли раздобыть. А спирт всё течёт и течёт, и как же его жалко. Добро   пропадает. Тогда, находчивые воины - умельцы  выстругали из дерева пробочки и устранили течь. Ну и мы с Мишей приложились, да, так что еле до казармы «доползли». Спирт, он и в Африке – спирт, и быка с ног свалит.

       Как-то приказали «старичкам», пока «салаги» учились маршировать, очистить двор банка от мусора и помещение привести в порядок. Для штаба, связи или ещё чего-то. Во дворе были большие кучи разных документов, немецких денег, и банковских бумаг. Нагрузили полный кузов «Студебеккера» в банковской упаковке пачками «дойч марок». Если бы мы знали, что зарплату в Германии будем получать именно этими купюрами!!! Ну, возьми хотя бы пачку сотенных, хотя бы просто, для коллекции. Каждый из нас сразу стал бы, пусть не миллионером, но богатым человеком, это точно. Так нет, неудобно как-то, очень честными оказались. И мы вывезли их за город и сожгли. А деньги горят плохо, поэтому кучи поливали бензином. Такой был приказ. А потом так и вышло, что зарплату выдавали этими же марками.

        Когда старики работали в подвале банка, то наткнулись на два цинковых ящика, с одинаковой маркировкой.  Переведя с горем пополам надпись, поняли, лишь то, что речь идёт о каком-то сверхоружии. И вывезли за город, где жгли деньги и припрятали. Так как открыть их сразу не удалось, просто не успели, оставили на потом. Мы снова появились у «груза» только через несколько дней.  Открыли один ящик - он оказался доверху набитый патронами, ничего особенного патроны как патроны. Вскрыли второй, а там, в смазке какое-то оружие. Вернее пулемёт неизвестной нам конструкции. Начали доставать его из ящика по частям и удалять  смазку. Все мы военные, с оружием обращаться умеем, так что сообразили какую деталь куда крепить. Когда вся конструкция была собрана, то оказалось у пулемёта два сменных ствола. А к ним две пары асбестовых рукавиц. По расчётам, при стрельбе ствол накаляется докрасна и эффективность стрельбы падает, поэтому при помощи рукавиц его заменяют холодным, пока горячий остывает. Первым испытать оружие доверили Мише Напорскому. Установив его на треногу и вложив ленту в пулемёт, он взвёл затвор. Коротким нажатием спускового крючка, вроде отсекаешь два-три патрона на ППШ, Миша выпустил очередь. Возле пулемёта вмиг образовалась кучка гильз, сверхоружие как будто «проглотило» сотни две патронов. Потом пробовал стрелять я, Петя и все желающие из числа старичков. Впечатление конечно потрясающее: отдача практически не ощущается, стволы меняются одним движением, скорострельность – сумасшедшая. Кучность была настолько высокой, что  выпустив очередь по зарослям терновника, на расстоянии ста метров кустарник был ровненько подстрижен. Если бы это были не кусты, а люди, их бы перерезало пополам.  И это оружие немцы готовили против нас.