Петр Межирицкий - Товарищ майор

Вечером 2 февраля 1943 года экстренное сообщение Совинформбюро донесло до миллионов советских людей весть о победоносном завершении Сталинградской битвы.

В радостной напряженной тишине слушали десантники перечисление разбитых вражеских дивизий. Затем состоялся митинг, почти стихийный. Наверное, Цезарь обвел глазами своих людей и спросил: "Что, ребята, кто хочет высказаться?" Захотели все. Общее настроение, охватившее личный состав, было: "Изгнание захватчиков с советской земли началось. Скорее в бой!"

Здесь же, после митинга, бойцы принесли клятву. Текст ее вручил Старшинову за несколько часов до митинга начальник политотдела НВМБ полковой комиссар И. Г. Бороденко:

"Мы получили приказ командования - нанести удар по тылам врага, опрокинуть и разгромить его. Идя в бой, мы даем клятву Родине в том, что будем действовать стремительно, смело, не щадя своей жизни ради победы над врагом. Волю свою, силы свои и кровь свою, капля за каплей, мы отдадим за жизнь и счастье нашего народа, за тебя, горячо любимая Родина".

Под клятвой подписались все бойцы и командиры отряда. Первой стояла подпись Куникова.

Еще задолго до завершения Сталинградской операции опыт уличных боев стал объектом пристального внимания Цезаря. В способе действий сталинградцев он увидел пример. Основные положения этого опыта, дополненные опытом десантных операций, легли в основу памятки-наставления. Эту памятку бойцы отряда выучили наизусть:

"...Враг хитер, а ты будь еще хитрее! Враг нахально прет на рожон, бей его еще нахальнее! Идешь в бой - харча бери поменьше, а патронов - побольше. С патронами всегда хлеба добудешь, а вот за харч патронов не достанешь. Бывает, ни хлеба, ни патронов уже нет, тогда вспомни: у врага есть и оружие и патроны, бей фашистов их же боеприпасами. Пуля не разбирает, в кого она летит, но очень тонко чувствует, кто ее направляет. Добудь боем оружие врага и пользуйся им в трудную минуту. Изучи его, как свое, - пригодится в бою".

"Да, счастлив командир, речи которого бойцы помнят как устав! - пишет в своих воспоминаниях контр-адмирал запаса Александр Тимофеевич Караваев{16}. В то время он был инструктором Главного политического управления ВМФ.- Что это, врожденный талант? Или, быть может, повседневная работа ума и воли, итог непрерывного соразмерения своих действий с задачами управления действиями многих и многих людей, отданных военной необходимостью в твое полное и безраздельное подчинение? Несомненно, Куников - личность незаурядная. Но когда наблюдаешь, как он работает с людьми, убеждаешься - это посильно каждому командиру".

За несколько дней до высадки в отряде состоялось партийное собрание. Первоначально замполит Старшинов планировал ставить единственный вопрос - о передовой роли коммунистов в предстоящей операции. Но пришлось ставить и второй - о приеме в партию: за несколько последних суток парторг и комсорг отряда получили сорок (!) заявлений.

На партийное собрание люди пришли одетыми в лучшую одежду. Сидели в торжественном, приподнятом настроении - единомышленники-коммунисты и верные боевые друзья.

Выступали горячо. Было много дельных предложений. Куников внимательно прислушивался к ходу прений. Его выступление было коротким и замечательным по отточенности формулировок. Они врезались в память.

Напомнив об основном способе действий в предстоящей операции - о бое методом штурмующих и блокирующих групп,- он сказал:

- Победит тот, у кого лучше организация и дисциплина. Организация - не просто слово, это аккумулятор массы факторов. Организация - это прежде всего четкое распределение и уяснение обязанностей каждого бойца и командира. А дисциплина? Что такое дисциплина?

Дисциплина - это соблюдение организации. Как видите, они связаны.

Дисциплина - это инициатива в работе.

Дисциплина - это укрепление местности.

Дисциплина - это чувство долга.

Дисциплина - это бой до последнего.

Пусть каждый всей совестью коммуниста отвечает за свое дело. Командовать это значит руководить, приводя в движение все свои знания и способности, изобретательность, инициативу, весь жизненный опыт.

Выступление Куникова перед отрядом, опубликованное во фронтовой печати, стало достоянием всех частей и подразделений.

***

3 февраля 1943 года.

Погода штормовая, ветер северный, до 4 баллов. Пасмурно. Временами накрапывает дождь. Горы нахохленные, мрачные, с вершин свешиваются беловато-серые тучи. В центре Геленджика, в порту, готовятся к погрузке на корабли и болиндеры 255-я бригада морской пехоты и 563-й отдельный танковый батальон, следующие в составе основного десанта в Южную Озерейку.

На Тонком мысе тихо. К 15.00 боезапас, вооружение, продовольствие и санитарное имущество погружены на катера, чтобы люди не устали перед походом. В последний раз проверена укладка в вещевые мешки боеприпаса и продовольствия. Осмотрено оружие. В каждой группе по 2 противотанковых ружья, 1 ротный миномет. На отделение из 10 человек пулемет ППШ и по 2 снайперских винтовки (они себя оправдали). Вооружение бойцов - автоматы, по 800 патронов, гранаты (по 8 лимонок и 1 противотанковая). Одежда - теплые брюки, ватники, сапоги (или ботинки), каска. В карманах у многих обнаружены были бескозырки. Разрешили взять. На левой руке у каждого белая повязка - для опознания в темноте.

Приказ командира отряда - всем отдыхать. А он покинул территорию и вышел в заросшую кустарником пустошь.

Погода нелетная. Сегодня не бомбят. Тихо. Редкие минуты тишины. Все ли сделано? Еще есть время, еще не поздно...

Ну что ж, давай, придерживаясь метода, который никогда не подводил, - шаг за шагом по всей цепочке: обстоятельства - раз, люди - два, ты сам - три.

Обстоятельства. Окончательное вчерашнее уточнение в штабе базы прошло коротко и четко. Г.Н.Холостяков сказал, что высадка демонстративного десанта утверждена на одно место, а не на два, как предполагалось. Что ж, это к лучшему: не будут дробиться силы. А.В.Свердлов зачитал плановую таблицу боя. Все расписано в железной последовательности, буквально по секундам. Свердлов, чуть заикаясь, что придает его размеренному голосу еще больше непреклонности, напомнил, что план будет выполняться именно в этих идеальных сроках. И будет. Что невероятно важно. Пожалуй, Лев Николаевич переложил яду в "Войне и мире", когда издевался над австрийскими штабистами: "Ди эрсте колонне марширт... ди цвайте колонне марширт..." Доблести и отчаянной дерзости такая добавка, как точность, не повредит. Вот и Сипягин лично прошел ночью от Тонкого мыса до самой Станички, проверил ход мерной милей, чтобы выйти попозже, не болтаться лишнее время у вражеского берега, не взвинчивать ожиданием людей.