Эдуард Эррио - Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936

В Лион приезжает депутат Альбер Тома, чтобы контролировать производство снарядов, организованное лейтенантом Лушером в обширных помещениях, предназначенных нами для боен. Я был поражен умом и решительным характером этого молодого артиллерийского офицера, которому помогает младший лейтенант Фадей Натансон. Он потребовал у меня помещений для производства очень важных боеприпасов. Я предоставил ему выбирать самому. Без колебаний он попросил у меня большое крытое помещение, сооруженное по проекту Тони Гарнье для торговли скотом; он завладевает также пристройками, собирается выселить нашу выставку, заказывает в Соединенных Штатах машины. Вся эта масса недавно законченных зданий скоро станет огромным военным арсеналом. Скоро Лион сможет внести значительный вклад в дело военного оснащения страны. Немецкий бюллетень № 6 объявил, что «на обоих театрах войны – как на западе, так и на востоке – скоро пробьет решающий час» и «что можно рассчитывать в ближайшем будущем на крушение французской обороны в районе Вердена». Ну что ж, увидим.

На 27 октября 1914 года убито 400 лионцев и 150 пропало без вести. Я работаю в полном и неизменном согласии с генералом Гуагу, комендантом города и главой обороны. Это военный с очень широким кругозором; он помог мне наладить выпечку хлеба, поставленную под угрозу мобилизацией многих пекарей. Хотя Лион представляет собой укрепленный лагерь, Гуагу помог мне превратить его в центр по приему несчастных бельгийцев, жестоко пострадавших из-за своего героизма. Для них основана организация защиты и помощи. Сколько бедствий! Мои приемы в ратуше – это вереница несчастных, вдов в трауре, безработных. При виде стольких несчастий и после рассказов о них воображение разыгрывается и клевета не знает удержу; меня она тоже не обошла; оказывается, я принимал кронпринца! Как будто недостаточно одной правды – беженцы, раненые и отпускники рассказывают страшные вещи. Я приветствую лейтенанта Грайя из 238-го пехотного полка, встретив его в госпитале «Оратуар». 13 сентября, в сражении под Вик-сюр-Эн, пуля прошла через виски, повредив ему сетчатку обоих глаз и лишив его почти полностью зрения; и тем не менее, когда он лежал на поле боя, два немца учинили над ним расправу – они в упор выстрелили ему два раза в голову; следы ясно видны и сейчас; лишь чистая случайность спасла его от смерти.

У г-на Жюля Камбона, посетившего Лион проездом из Италии, где он был с поручением, сложилось впечатление, что наш сосед останется нейтральным. Народ на нашей стороне; высшие же классы, включая и интеллигенцию, как будто симпатизируют Германии. В США в «Нью-Йорк таймс» от 2 октября было опубликовано обращение почетного президента Гарвардского университета Чарльза В. Элиота. Американцы, говорится в нем, не одобряя методов и средств Бисмарка, приветствовали успех его дела национального объединения; они безоговорочно восхищались быстрым подъемом промышленности и торговли Германии; они благодарны ей за тот замечательный вклад, который она внесла за последнее столетие в область науки, литературы и народного образования; американцы признают, что немецкая администрация – лучшая в мире; по их мнению, достигнутые результаты должны вызывать уважение и восхищение, за исключением тех случаев, когда они были достигнуты ценой ограничения и недопустимого угнетения личной свободы. Однако вся сила общественного мнения Америки в настоящей войне на стороне союзников. Оно решительно и безоговорочно выступает против известной практики немецкого правительства, являющейся завершением прусских теорий, восторжествовавших в Германии в течение последнего столетия. Американский народ не может допустить, чтобы важные решения, от которых зависит внешняя политика нации, были бы навязаны ему постоянной исполнительной властью, будь то царь, кайзер или король, по тайному совету профессиональных дипломатов. Он не может допустить, чтобы право объявлять мобилизацию или войну, без предварительного согласования и эффективного сотрудничества с народным собранием, было сосредоточено в руках главы государства, кем бы он ни был. Любой договор должен подвергнуться публичному обсуждению и быть ратифицированным. Мощь армии не может быть основой истинного величия нации. Американцы не могут допустить расширения территории с помощью силы; они протестуют против нарушения международных договоров, ибо убеждены, что прогресс цивилизации будет зависеть в будущем от всеобщего уважения святости договоров; они требуют учреждения верховного суда международного права, эффективно поддерживаемого интернациональными силами; они порицают нарушение бельгийского нейтралитета, осуждают бомбардировку открытых городов, разрушение памятников искусства, вымогательство выкупов, захват заложников. В конце концов борьба закончится поражением Германии и Австро-Венгрии. Сила не создает права. Это обращение Чарльза В. Элиота, одного из самых почитаемых граждан Соединенных Штатов, было датировано 28 сентября 1914 года. Мне кажется, что оно будет иметь важные последствия для будущего. В письме, опубликованном в «Энформасьон» 1 ноября, я прошу нашего министра иностранных дел бороться с немецкой пропагандой, с их статьями о «культуртрегерстве», где подпись Эрнста Геккеля, профессора зоологии, стоит рядом с подписью г-на Зигфрида Вагнера, байрёйтского торговца нотами. Двадцать два немецких университета разослали заграничным университетам обращение, где утверждается, что германская армия не является ордой варваров. Недостаточно противопоставить этой кампании голую брань, Председатель торговой палаты Парижа известил меня, что он разделяет мое мнение. Профессор Эмиль Дюркгейм заявил, что он подписывается под этим проектом, равно как и г-н Лависс; он сам готовит листовку о причинах войны в ответ на немецкую листовку; ему помогает профессор Дени, который, как никто другой, знает историю Восточной Европы. «Бюллетень Французского Союза» выражает ту же озабоченность. Сообщения, полученные мною из Италии, укрепили меня в моем мнении, Само собой разумеется, не следует злоупотреблять рассказами о зверствах. Но вот, после тех замечаний, которые я мог сделать, свидетельство доктора Луи Дора; он лечит раненого, Огюста Ростэна из 159-го полка, которому пуля выбила левый глаз и который лежал на поле боя; какой-то немец, вернувшийся, чтоб прикончить раненых, пронзил ему штыком ягодицу до седалищного нерва, врач видел рану. А в письмах, которые немцам удается передать французам, звучит все та же тема, о которой нам так часто приходится слышать: обе нации должны были бы объединиться против Англии. «Но где, – пишет 21 октября с севера Франции крупный промышленник из Крефельда, – те дипломаты, которые успешно осуществят этот план? До настоящего момента я думал, что у нас самые глупые дипломаты в мире, но с начала войны, в которой семь государств, по-видимому, решили, что смогут победить два государства, я считаю дипломатов этих семи государств такими же глупыми…» Затем утверждается, что армия ведет себя вполне корректно: «Не пострадал ни один дом, ничье имущество; еще меньше причиняли мы зла живым людям».