Георгий Кнабе - Корнелий Тацит: (Время. Жизнь. Книги )

Историко-литературная судьба Тацита обнаруживает любопытную связь с этой стороной его творчества. Все сохранившиеся рукописи его произведений имеют северное происхождение — то был античный автор, которого в монастырях Германии и Швейцарии вспоминали чаще, чем на берегах Средиземного моря. В целом, однако, средневековая культура была к нему так же безразлична, как и культура поздней античности, и возрождение широкого интереса к Тациту совпадает с эпохой Реформации и Контрреформации, когда противоположность Рима и Севера вновь становится живой и мучительной проблемой. Ни у одного античного автора классической поры это противоречие, складывавшееся в первые века нашей эры на границах Римской империи, не вызывало столь острого и постоянного интереса, как у Тацита. Конфликт античного и варварского с самого начала был постоянной темой его размышлений.

3. Возраст. Главным в жизни сенатора было его продвижение по пути почестей, а оценка этого продвижения и степень его успешности во многом зависели от соответствия той или иной магистратуры возрасту лица, ее занимавшего. Чтобы понять, насколько успешно продвигался Тацит по пути почестей и какого масштаба государственным деятелем он был, надо установить, когда он родился. Исходные данные для решения этой задачи заключены во фразе из «Агриколы»: «Став консулом, Агрикола просватал за меня, в ту пору еще юношу, свою дочь». Фигурирующее в латинском тексте слово iuvenis — «юноша» встречается в произведениях Тацита часто и претерпевает в них сложную смысловую эволюцию, но возрастное его значение никогда не было для историка основным. В его книгах им обозначаются 14-летние подростки, юноши 18 лет, мужчины — 30 и даже 36-летний консулярий. Главное в семантике слова iuvenis у Тацита — представление о человеке, стоящем на пороге общественной деятельности, но не обладающем всей полнотой сил, прав и обязанностей самостоятельного гражданина. Этот главный смысл слова раскрывается в контекстах, вроде следующих: «…становясь юношами (iuvenes), которым вот-вот предстоит вступить на Форум»;[74] «юноша (iuvenis) — это тот, кто готовится к выступлениям на Форуме и ораторской деятельности».[75]

Приведенная фраза из «Агриколы» означает, что в пору консульства Юлия Агриколы, т. е. в 77 г., Тацит был готов к прохождению cursus honorum — «дороги почестей» и, очевидно, вступил на нее в следующем же, 78 г. Начальные этапы cursus'a составляли вигинтивират[76] и (или?) военный трибунат, нормальным возрастом для занятия которых было 20 лет. Тацит, другими словами, должен был родиться около 58 г. н. э. Ряд данных подтверждает это предположение.

Тацит получил от Веспасиана сенаторское достоинство. Этой почести юноша удостаивался обычно при вступлении в совершеннолетие, т. е. на 16-м году жизни, Веспасиан же занимался пополнением сената главным образом во время своего цензорства 73/74 г. Годом рождения будущего историка и по этим соображениям должен быть 58-й или 57-й. Плиний Младший свидетельствует, что в пору его подготовки к деятельности на Форуме Тацит уже пользовался широкой известностью как судебный оратор и что они оба «примерно одного возраста».[77] Плиний, родившийся в 62 г., мог находиться в описанном здесь положении лишь между 79 и 81 гг., т. е. уже совершеннолетним, но до отъезда в армию. Тацит в это время не мог быть моложе 23 лет, так как он успел жениться и пройти одну, если не обе, «предмагистратуру», и ему не было еще 25, так как в этом возрасте человек становился квестором, членом сената и не мог считаться ровесником «юнца», как называет себя в этом письме Плиний. Просопографические параллели также указывают на то, что описанное Плинием положение молодого, быстро завоевывающего популярность оратора было характерно для людей, непосредственно готовившихся к квестуре, т. е. 23-24-летних: перспективы и темп сенатской карьеры во многом определялись тем, чего человек успел добиться до квестуры — первой сенатской магистратуры, возрастной ценз для которой составлял 25 лет, — ибо от этого зависело, получит ли он для занятия этой должности рекомендацию принцепса; последняя же означала блестящий старт и залог ускоренного продвижения в будущем. Поэтому как раз в 23–24 года начинающий политик стремился действовать особенно быстро и энергично, подчас не стесняясь в средствах. Так вели себя, в частности, уже знакомые нам Аквилий Регул и Элий Адриан.

Еще одним путем мы снова приходим к тому, что Тацит родился в 57 или 58 г.

После всего сказанного выше о роли и месте провинциалов в эволюции римского общества и принципата I в. мы можем представить себе, к чему предрасполагала Тацита его галльская родина и провинциально-прокураторская семья, обусловленные ими окружение и перспективы карьеры. Для сенаторов такого происхождения, если они обладали общественным темпераментом, честолюбием, умом и талантом — а у Тацита все это было в избытке, — самой прямой была дорога в сенатское меньшинство, в те сферы, где активно работали над укреплением императорской власти, помогали принцепсам справиться с аристократической оппозицией и получали за это признание и почести. Из провинциальных прокураторских кругов выходили иногда, разумеется, и люди иного толка — консервативного, вроде старшего Сенеки, или оппозиционного, вроде Юлия Грецина, отца Агриколы. Но обычной и естественной была более бурная и прямая карьера — та, которая вознесла к вершинам почета и власти галла из Немауса Домиция Афра, знаменитого оратора и не менее знаменитого доносчика времени Тиберия и Калигулы, его соперника Юлия Африкана родом с запада Нарбонской провинции, прокуратора и префекта претория уроженца Вазиона Афрания Бурра, секретаря императора Отона галла Юлия Секунда, которого Тацит называл своим наставником, и многих других. Посмотрим, далеко ли ушел Тацит по этому открывавшемуся ему пути.

Глава четвертая. Дорогой почестей

Анализ и характеристика сенатской карьеры Тацита неизменно основываются на сообщении его в «Истории» (I, 2, 3): «Не стану отрицать, что начало моему восхождению по пути почестей положил Веспасиан, Тит продолжил его, а Домициан вознес меня еще много выше». Фразу эту в настоящее время принято истолковывать так, что Веспасиан пожаловал сыну прокуратора сенатское достоинство, Тит — квестуру, при Домициане он занял следующую сенатскую должность — трибуна (или эдила), стал жрецом-квиндецимвиром и претором. Вместе с упоминавшимися выше «предмагистратурами», с бесспорно засвидетельствованными консулатом в 97 г. и проконсулатом Азии в 112/113 г. они и образуют сенаторскую карьеру — «дорогу почестей» Корнелия Тацита. В ней есть этапы, о которых не известно решительно ничего и нет материала даже для самых дерзких гипотез; четыре других этапа, однако, — включение в сенаторское сословие, претура, консулат, проконсульство — могут быть охарактеризованы на основании прямых и косвенных данных.