Маршал Шапошников - Владимир Робертович Анищенков
Барон Врангель старался координировать свои действия с польским командованием. Но враждебно встреченный населением Таврии, и не получив поддержки на Дону, Врангель решил продвигаться на Кубань.
Однако наступление врангелевских войск на Кубань провалилось. Надежды на массовое восстание кубанских казаков также не оправдались. Население, избегая мобилизации, пряталось в камышах и топило в озёрах свои повозки. Красное кольцо всё теснее сжимало белый десант. Был захвачен штаб, но генерал С.Г. Улагай сумел спастись. Началось спешное отступление. И вскоре почти весь десант был уничтожен.
Как видим, важнейшую роль в Гражданской войне играет позиция народных масс. Это, кстати, отмечал и А.И. Деникин, оправдывая нежелание служить в Добровольческой армии тем, что «печать классового отбора легла на армию прочно, и давала повод недоброжелателям возбуждать против неё в народной массе недоверие и опасения и противопоставлять её цели народным интересам».
Об этом же, но с другой стороны писал Шапошников в начале 1920 года в донесении военной разведки: «В Крыму население враждебно к Добрармии. В горах — партизаны».
Приведём также выписку из письма, которое получил Деникин (а «копию с копии» Шапошников от своей агентуры): «Ваше превосходительство! Позвольте мне, простой русской женщине, матери сыновей добровольцев сказать Вам несколько слов. После взятия нашими войсками городов Елисаветполя и Екатеринослава там произошли еврейские погромы… изнасиловали десятки невинных еврейских девушек и даже девочек в присутствии родителей — солдаты и офицеры». Резолюция Деникина была такова: «Генералу Май-Маевскому. Пора кончать. Полевой суд и смертная казнь этой сволочи без колебания».
Немалую лепту в разгром белой армии внесли анархисты. Сейчас нередко вспоминают их клич: «Бей белых, пока не покраснеют! Бей красных, пока не побелеют!» В советской историографии им отводилась роль полупьяной бандитской вольницы. Такая официальная версия укоренилась ещё со времен Троцкого.
А вот Шапошников в своём докладе начальнику Полевого штаба весной 1921 года назвал армию Махно повстанческой. Он был хорошо осведомлен и о характере махновского движения, и об отношении к нему Троцкого. Казалось бы идеолог мировой революции должен был всячески поддерживать народное восстание, а получилось наоборот.
Борис Михайлович знал о том, как Троцкий спровоцировал выступление против большевиков чехословацкого корпуса в Поволжье. Нечто подобное произошло и с махновцами. И на этот раз непродуманные действия Троцкого тоже создали реальную опасность для страны Советов.
Ко времени приезда на Украину Троцкого отряды Махно были союзниками большевиков и назывались Первой Украинской повстанческой дивизией. Однако вскоре положение резко изменилось. Уже 20 июня 1919 года на запрос наркома иностранных дел Г.В. Чичерина о причинах быстрого отступления красных войск на Украине, сотрудник комиссариата Д. Гопнер сообщил: «Одна из причин отступления Красной армии под натиском Деникина — авантюра вокруг Махно и несвоевременное объявление открытой войны партизанщине». И далее он перечислил заслуги Махно в ликвидации австро-немецкой оккупации на Украине, в борьбе с гетманщиной и о стойкости махновцев в боях с деникинцами.
Начальник штаба Махно В.Ф. Белаш вспоминал: «Действия Троцкого, особенно его предательское распоряжение № 96/с от 3 июня и особенно третий пункт этого распоряжения, где под страхом строжайшей ответственности запрещалось снабжать нас боевыми припасами и любым военным имуществом, — разрушали Красный фронт (мы ведь были дивизией Красной армии и сражались в одной линии фронта с ней и подчинялись одному командованию), разоружали нас в пользу Деникина».
Бывший командир 2‐й Украинской Красной армии А.Е. Скачко писал в мемуарах: «Приказ Троцкого об объявлении Махно вне закона настолько играл на руку белым, что они отпечатали его во множестве экземпляров и разбрасывали среди войск Махно».
Троцкий своими мерами привёл к переходу «сознательной революции» (формулировка Махно) в революционную смуту. Сдав Украину Деникину, он продлил Гражданскую войну.
Троцкий рассорил анархо-коммунистов с коммунистами-государственниками. Но при этом сохранил руководящее положение своих сторонников в руководстве компартии Украины. В этом смысле Троцкий вполне заслуженно носит почётное звание «демон революции».
В донесении Шапошникова сохранились сведения о состоянии махновцев после принятых наркомом Троцким мер: «Повстанческая армия как целое перестала существовать. Штаб уничтожен, в бою погибли главные помощники Махно (в том числе начальник его Азовской группы Удовиченко), сам Махно тяжело ранен и вышел из строя. От «махновской армии» остались пока мелкие, выделившиеся из нее 14–15 марта банды Щуся и Кожи, к ликвидации которых принимаются решительные меры. Банда Щуся, соединившаяся с бандой Забудько (всего 250 сабель), перешла 20.3 в Павлодарский район (40 верст севернее Павлодара). Банда Кожи (150 человек) находится в Юзовском районе».
На Польском фронте
Единственной серьёзной неудачей Красной армии стала война с Польшей. Иногда эту войну называют третьим антисоветским походом Антанты. Главной силой нового похода стала армия Польши, при взаимодействии с армией генерала Врангеля и общем руководстве Франции.
Всё началось с того, что в ответ на польскую интервенцию в Белоруссию и на Украину Красная армия предприняла наступление на Варшаву.
Наступление началось 4 июля 1920 года. «Ломая сопротивление противника, — пишет А.М. Василевский, — Западный фронт устремился вперёд. Пятнадцатая армия за несколько дней преодолела оставленное ранее пространство. Кавалеристы конного корпуса Гая захватили с налета форты Гродненской крепости. Белополяки зацепились за полосу обороны, возведенную здесь немцами в годы мировой войны».
В самый разгар боёв Василевский получил приказ «немедленно отправиться на должность командира 427‐го стрелкового полка в свою прежнюю 48‐ю дивизию. С большим, признаться, сожалением прощался я с дружным и опытным коллективом 96 полка, в котором принял военно-политическое крещение как красный командир в борьбе уже не с бандитами, а с регулярными войсками противника»[136].
* * *
В это же время развивалось наступление на Киев. Командующий Западным фронтом А.И. Егоров вместо лобовых атак, которые приносили успех в схватках с деникинской кавалерией и пехотой на равнинах юга России, применил искусное маневрирование. После неудачного фронтального наступления на Киев Двенадцатая армия под командованием капитана С.А. Меженинова провела серьёзную подготовительную работу. Затем был предпринят широкий обходной манёвр, в результате которого были захвачены Житомир и Бердичев. Польский фронт был разрезан на глубину в сто двадцать километров. Возникли благоприятные условия для удара в тыл киевской группе. Коренное изменение обстановки, вынуждало поляков оставить Киев и отходить.
На запад совершила свой знаменитый марш Первая конная армия. Иван Владимирович Тюленев, который полтора года воевал в составе конной армии Будённого, сначала начальником разведотдела штаба, а затем командиром кавалерийской бригады, описал тысячекилометровый переход будёновцев, в результате которого: «Красная кавалерия своевременно достигла пункта сосредоточения, намеченного высшим командованием, и этим самым резко изменила соотношение в силах сторон».
Вступив в бои, пишет комкор Иван Тюленев, «она прорвала польскую оборону в районе местечка Сквиры и вынудила армию Пилсудского не только оставить Киев, но и откатиться до Львова и Варшавы».
И всё же польская армия представляла тогда серьёзную силу. Большинство генералов,
