Рене Груссе - Чингисхан: Покоритель Вселенной

— Что за счастье стать темником для меня, предрекшего тебе столь важный сан!.. Разреши мне по своей воле набрать первых красавиц царства да сделай меня мужем тридцати жен.

Хорчи попытался убедить молодого вождя назначить его на должность шамана-советника («А кроме того, преклоняй ухо к моим речам»), что должно было гарантировать ему преимущество в решении вопросов будущего Монгольской империи. На этот пост впоследствии претендовали и другие шаманы, одинаково мечтавшие обеспечить «главенство духовного начала» в устройстве новой монархии.

К тем кланам, что в суматохе и неразберихе ночи последовали за Темучжином, по зрелом размышлении присоединились другие. Особенно важно было то, что под его знамена встали монгольские князья царской крови, то есть родня Темучжина, а именно: брат отца Даритай, двоюродный брат Хучар, сын другого дяди, Некун-тайчжи, несколько более дальних родственников, как-то: Сача-беки и Тайчу, вожди рода джуркин, а также Алтан (этот был особенно ценен, так как доводился сыном последнему монгольскому хану Хутуле). Все они явились к Темучжину, в ту пору находившемуся в Аил-харагане (стойбище в зарослях кустарника), близ ручья Кимурха, неподалеку от горы Кумур, в окрестностях истоков Онона. Получив подкрепление, молодой вождь перенес свой лагерь в долину верхнего Керулена, а точнее, в Хара-джируген, что на речушке Сангур, являющейся первым левым притоком Керулена, таким образом продвинувшись в глубь Гурельгу, расположившись близ Коко-нура.

Там произошло событие, определившее судьбу Темучжина: его «пэры» предложили ему стать их царем.

Чингисхан — царь монголов

Как уже отмечалось, после катастрофы, положившей конец правлению хана Хутулы, институт ханства у монголов был уничтожен. Алтан, сын Хутулы, права на самодержавное правление не востребовал. Однако к исходу XII века монгольские племена, окрепши, вопреки братоубийственному разрыву между Темучжином и тайчжиудами, стали задумываться о возрождении былого единства. Но в чьих интересах оно могло быть восстановлено?

Прежде всего, казалось бы, на роль монарха мог претендовать князь Алтан, сын последнего монгольского хана Хутулы. Кроме него, имелось еще несколько внуков хана Хабула, и в их числе — Темучжин. Не меньше прав было у его двоюродных братьев, джуркинских княжичей Сача-беки и Тайчу. Наконец, еще здравствовал Даритай, дядя Темучжина, родной брат Есугая-баатура.

Однако именно они: Алтан, Сача-беки, Тайчу и Даритай решили избрать царем Темучжина и восстановить оказавшийся выморочным после смерти Хутулы ханский трон. Намеревались ли они действительно всерьез сделать Темучжина настоящим царем? Явно нет, и развитие событий это показало. Но, испытывая необходимость в вожде, по крайней мере для совместных походов, они нашли вполне подходящим для этой роли сына Есугая. Правда, известно, что поначалу предпочтение было отдано Чжамухе, но он не был царских кровей: как явствует из генеалогий, ведшихся в княжеских юртах чрезвычайно строго, его род брал начало от сожительницы предка монголов Бодончара, увы, понесшей от чужеземца. Впрочем, помимо некоторых, несомненно, блистательных свойств Чжамуха обладал характером переменчивым, лживым, безрассудно жестоким — словом, опасным даже для друзей.

Темучжин, напротив, не только был бесспорно княжеского корня, но и отличался здравым смыслом, уравновешенностью, врожденными качествами государя, а со своими союзниками обращался с такой завидной куртуазностью, которая, невзирая на звериные шкуры, служившие ему платьем, выдавала его высокородное аристократическое происхождение. Вот почему именно к нему обратились монгольские князья, его кузены, постановив взять себе царя.

Слова, в которые они облекли предложение, сделанное Темучжину, весьма характерны.

— Когда Темучжин станет ханом, — заявили они, — мы, передовым отрядом преследуя врагов, будем доставлять ему, пригонять ему прекрасноланитных жен, дворцы-палаты, холопов, прекрасных статей меринов… При облавах на горного зверя будем выделять ему половину брюхо к брюху. Одинокого зверя также будем отдавать брюхо к брюху (сполна): сдавать стянувши стегна… В дни сеч, если мы нарушим твой устав, отлучай нас от наших стойбищ, жен и женщин, черные головы наши разбросай по земле… В мирные дни, если нарушим твой покой, отлучай нас от наших холопов, от жен и детей, бросай нас в бесхозной земле!

Произнеся эти клятвы и заклинания, они подняли Темучжина на кошме и провозгласили ханом, присвоив ему имя или, скорее, титул Чингисхана.

Связана ли этимология этого звания с понятием силы? Должно ли оно внушать нам мысль о «непоколебимом» или, как часто писалось, «несгибаемом» монархе? Может быть, оно связано с идеей вселенского (буквально: океанического) господства?[29]

Определенно известно то, что имя «Чингисхан», впервые произнесенное там, в глухой степи верхнего Керулена, в неустановленном году XII столетия, имя, встреченное восторженно монголами и с проклятиями — другими народами, облетело весь старый мир и сохранилось в веках…

Смысл речи, с какой монгольские князья, выборщики Чингиса, обратились к нему, указывает на то, что они намеревались найти себе лишь предводителя, способного возглавить набеги и облавы, но никак не господина, хозяина. И ответственность, с которой новый государь приступил к созданию своего кочевого царства, должна была послужить им предупреждением.

Прежде всего Темучжин сформировал необходимый контингент сановников, «колчаноносцев» («хорчин»), набрав их из числа преданных ему душой и телом воинов. Над ними он поставил своих двух друзей, Боорчу и Джелме.

— Да пребудете вы в сердце моем, — сказал он им, — ибо, когда у меня не было иных друзей, кроме собственной тени, вы оба стали тенью моей и успокоили мою душу… Вы пришли ко мне и пребывали со мною прежде всех. Не вам ли подобает быть старшими над всеми здесь находящимися?

Другой ближний соратник Темучжина, Субутай, которому предстояло стать лучшим ратоводцем всей эпохи монгольских завоеваний, пообещал Чингисхану, «обернувшись мышью, собирать-запасать вместе с тобой; превратившись в черного ворона, вместе с тобой подчищать все, что снаружи; обернувшись войлоком-нембе, попробую вместе с тобой укрываться им; обернувшись войлоком-герисге (юртовым. — Е. С), попробую вместе с тобой им укрыться».

Всем им Чингисхан заявил:

— Благословением Неба и Земли, умножающих мою силу, вы отошли от анды Чжамухи, душою стремясь ко мне и вступая в мои дружины. И разве не положено судьбою быть вам старой счастливой дружиной моей? Потому я назначил каждого из вас на свое место.