Нина Соротокина - Фавориты Екатерины Великой

Сама Екатерина не думала о браке, она принялась за работу. Это не придумка, а быль: в самый первый день своего появления в Сенате императрица вынула пять рублей и послала в Академию наук купить атлас империи. Надо было знать, какой страной управляешь. Страна была огромна. Считать казну не имело смысла. Казна была пуста. Всё до дна выскребли на подарки участникам переворота. Выслушала отчёты. Тюрьмы переполнены ворами и убийцами, крестьяне бедствуют, суды не заботятся о соблюдении законов, всюду взятки и лихоимство. Такой виделось императрице её государство. До коронации она посетила Сенат шестнадцать раз.

С коронацией она решила не откладывать, покойный супруг так и не успел короноваться. 1 сентября 1762 года императрица, а с ней весь двор направились в Москву. Там Екатерина остановилась в пригороде, в усадьбе Разумовского Петровское. Здесь собрались члены Синода, духовенство, генералитет, знатные особы обоего пола, чтобы поднести всеподданнейшие поздравления. 13 августа состоялся торжественный въезд в Москву. «По улицам было убрано ельником, наподобие садовых шпалер, обрезанных разными фигурами; для смотрения народу обыватели каждый перед своим домом имел построенные преизрядные галереи, по которым снаружи, а также в домах, из окон и по стенам свешены были ковры и другие разные материи». Москва хорошо подготовилась к коронации. Были сооружены четыре триумфальные арки, в Успенском соборе сооружены помосты и балдахины, загодя в Петербурге были изготовлены большая и малые короны. В честь коронации была выбита специальная медаль.

Екатерина была очень довольна пышной коронацией и приёмом москвичей, но уже через месяц или около того начались неприятности. Возник «заговор» о смене власти в пользу «Иванушки». Собственно, никакого заговора как такового не было, была одна болтовня, но и за неё в России наказывали очень строго. Иванушка, или Иван VI (по отцу Брауншвейгский), был в младенчестве свергнут императрицей Елизаветой. Случилось это 25 ноября 1741 года. Когда Елизавета с гвардейцами заняла Зимний дворец, она прошла в спальню, взяла младенца на руки и сказала: «Бедное дитя, ты ни в чём не виноват, твои родители виноваты». И сослала всю Брауншвейгскую фамилию под стражу вначале в Раненбург, потом в Холмогоры. В заточении у Анны Леопольдовны и принца Антона родилось ещё четверо детей. Ивана отделили от семьи и содержали отдельно. История свергнутой царской семьи волновала многих, но подробностей никто не знал. Ни старший Иван, ни его неполноценные братья не были пригодны для трона.

Крамольное дело началось так: к Григорию Орлову явился капитан Московского драгунского полка Побединский и сообщил о затевающемся заговоре в пользу Ивана Антоновича. Орлов, естественно, спросил, откуда это известно. Побединский назвал некоторую цепочку лиц, которая закончилась капитан-поручиком Измайловского полка Иваном Гурьевым. Орлов тут же предложил Побединскому и всем его товарищам из цепочки смело «внедряться» в дело заговорщиками для разведывания подробностей. Как проделывал это, говоря нашим телевизионным языком, «крот» Побединский, история умалчивает. Переходим сразу к подробностям сыска.

Было допрошено много офицеров и были выяснены главные герои этого заговора. Ими были Пётр Хрущёв и трое братьев — Пётр, Иван и Семён Гурьевы. Хрущёв, призывая офицеров присоединиться к заговору, говорил: «Что трусишь? Нас в партии около 1000 человек» — и смело похвалялся известными фамилиями Ивана Шувалова и князя Ивана Голицына. В ходе следствия были названы и другие партии, которые хотели свергнуть императрицу, даже Никита Иванович Панин был упомянут. Понятно, почему заговорщики придумали заглазно назвать имя Ивана Ивановича Шувалова, клан Шуваловых был главным при Елизавете, да и сейчас он был очень силён. И по мысли Гурьевых и Хрущёва, этим вельможам было чем быть недовольным.

На деле оказалась, что всё это не более, чем сплетни, Пётр Хрущёв на очной ставке с Гурьевым показал, что о князе Трубецком и Шувалове «слышал по одной эхе». Во время следствия императрица запретила применять пытки, это похвально, но приговор Сената был очень строг — отсечь головы. Екатерина заменила смертную казнь ссылкой на Камчатку и в Якутск.

Двор оставался в Москве до конца года и начало 1763-го прихватил. В Москве императрица много работала. Необходимо было провести преобразование главного органа управления. Главным лицом в преобразовании Сената был, конечно, Панин. Предваряя все обсуждения, он написал некую бумагу, которую и доложил в Сенате. Это была записка о фаворитах. Речь шла о правлении Елизаветы, при котором Шуваловы сильно досадили Панину, он и Бирона вспомнил, но общий тон записки был таков, что всякий угадал бы в нём намёк на возросшее влияние Григория Орлова. «Её величество вспамятовала, — писал Панин про Елизавету, — что у её отца государя был домовой кабинет, из которого кроме партикулярных приказаний, ордеров и писем, ничего не выходило, приказала у себя такой учредить. Тогдашние случайные и припадочные люди воспользовались сим домашним местом для своих прихотей и собственных видов и поставили средством оного всегда злоключительный общему благу интервал между государя и правительства. Они, временщики и куртизаны, сделали в нём, яко в безгласном и никакого образа не имеющем месте, гнездо всем своим прихотям…» — и так далее, доклад был длинный. Оговорюсь сразу, слово «припадочный» в данном тексте не описка. Словарь Даля даёт пояснение — это люди, припадавшие к кому-либо, например к государыне, то есть фавориты и временщики.

С.М. Соловьёв пишет: «Можно представить, какое впечатление на Екатерину должен был произвести этот доклад». Но, видимо, она просто не отнесла его на свой счёт, и когда 14 февраля 1763 года была создана комиссия (названная так вместо Императорского совета) из восьми человек, то туда был включён и Григорий Орлов. Каждый член комиссии имел чёткие обязанности: Панин — секретарь внутреннего департамента, Воронцов — иностранного, Захар Чернышёв — военного и т. д. Обязанности Орлова не были обозначены. Екатерина просто хотела приспособить своего возлюбленного и «припадочного» к государственным делам.

В задачу комиссии входило рассмотреть Манифест Петра III «О вольности дворянства» и дополнить его новыми статьями, если в этом будет нужда. Через полтора месяца комиссия представила проект нового документа о вольности дворян, Екатерина нашла его дерзким и отменила до лучших времён.

Императрице нужна была поддержка церкви, поэтому она отменила принятый Петром III закон о секуляризации монастырских земель, распустила Коллегию экономии и указом вернула отобранные на бумаге у монастырей земли. Но казна была пуста, денег взять было неоткуда, и вскоре Коллегия экономии была восстановлена. Вотчины монастырей были отданы под её власть. Многие служители церкви находили этот закон неправильным, но молчали. Однако были и бунтари. Ростовский архиерей Арсений Мацеевич открыто и дерзко выступил против секуляризации, за что поплатился в конце концов и саном, и свободой.