Владимир Аллилуев - Сталин – Аллилуевы. Хроника одной семьи

Я полностью с этим согласен и считаю, что, прояви тогда наши руководители чуткость и человечность к Светлане Иосифовне, она бы Союз не покинула.

Беда, что слова эти принадлежат Хрущеву-пенсионеру. А вот когда он был при высшей власти, мыслил и действовал совсем по-другому. Пример тому его отказ похоронить Василия Сталина рядом с его матерью. Я уверен, что посол Бенедиктов сам ничего не решал, а выполнял указания наших верхов. В то время власть имущие обращались со Светланой необдуманно, вызывающе и просто глупо. Сперва не разрешали ей выходить замуж за Сингха, потом долго мытарили ее с отъездом в Индию для похорон праха мужа. И в довершение всего зачем-то приставили к Светлане в качестве провожатой какую-то бестактную женщину. Ее, правда, индусы от Светланы быстро изолировали.

Недружелюбно отнеслась к Светлане и Индира Ганди, но ее-то понять можно, как государственный деятель первого ранга она не могла не учитывать позицию наших верхов и понимала, что присутствие Светланы, ее возможные непредсказуемые действия могут повредить советско-индийским отношениям. Все это подробно описано во второй книге Светланы Аллилуевой "Только один год", написанной в США.

У меня же, когда я прочел эту книгу, сложилось убеждение, что Светлану как бы дружно подталкивали в объятия посольства США, провоцировали к тому, что в конце концов и случилось.

Оказавшись на Западе, Светлана сразу же попала в руки опытных специалистов — адвокатской группы из Нью-Йорка, тесно связанной с правительством США. Не поняв сути дела, она подписала ряд документов, которые практически лишали ее авторских прав и ставили в бесправное положение. Фактически книга "Только один год" написана не Светланой, а целой группой авторов. Она писала только главу об Индии, остальное ей буквально было продиктовано.

Первая книга Светланы "Двадцать писем к другу" тоже издавалась с "приключениями". Так, летом 1967 года одна из копий книги была похищена в Москве и передана некоему Виктору Луи, вместе с копией сей господин получил и массу фотографий. Все это он привез в Англию и пытался опубликовать в немецком журнале "Штерн", ссылаясь якобы на близкое знакомство со Светланой.

На своей пресс-конференции в Комитете советских женщин 16 ноября 1984 года Светлана на вопрос корреспондента журнала "Штерн", знакома ли она с В. Луи, ответила, что она видела страницы из ее книги, опубликованные в этом журнале, обнаружила в них много добавлений, к опубликованным фотографиям он дал неверные комментарии, так как не знал, кто на них изображен. Самого В. Луи Светлана никогда не видела и знать его не желает. Я вспоминаю, что этот самый Виктор после бегства Светланы на Запад был у нее на квартире и брал интервью у детей.

Третью книгу Светланы "Далекая музыка" я не читал. Она посвящена Индии и издана только там маленьким тиражом. Американским издателям книга не подошла, так как в ней содержится много критических выпадов против США (это к вопросу о свободе слова и плюрализме мнений в Америке). О четвертой ее книге — "Книге для внучек", опубликованной в журнале "Октябрь", я расскажу чуть позже.

Практически лишенная прав на свои книги, Светлана никаких гонораров за последующие их переиздания не получила. Ничего ей не перечислено и за изданную у нас книгу "Двадцать писем к другу".

Светлана Иосифовна вернулась в Союз в ноябре 1984 года вместе с дочкой Ольгой, родившейся в 1971 году в США от брака с американским архитектором Вильямсом Весли Питерсом. В 1972 году брак этот распался.

Первое время после своего возвращения Светлана жила в московской гостинице "Советская". Там я и встретился с нею и познакомился с Ольгой. Ей было тринадцать лет, и она ни слова не знала по-русски. Родившись и выросши в США, она в последнее время училась в одном из английских колледжей, что и предопределило во многом дальнейший разворот событий.

Мне тогда Светлана сказала, что хочет вернуться домой насовсем, что ее все эти годы преследовало чувство вины, а Запад оказался совсем не таким, как она думала. Она была абсолютно искренна и практически повторила все это на пресс-конференции.

Вернулась Светлана поздней осенью, и Москва показалась ей неуютной. Сразу возникла проблема с Ольгой, как ей учиться и где? Но для начала девочка сама стала активно заниматься русским языком. Ученицей она оказалась способной и за год с небольшим хорошо говорила по-русски и еще лучше по-грузински.

Но как быть с дальнейшим образованием? Наша школьная программа и программа колледжа не имели ничего общего. Вопрос этот пока повис в воздухе.

Еще один вопрос — где жить? Оставаться в Москве, где ей докучали журналисты, она не хотела, да и от огромных шумных городов давно отвыкала. Светлана отказалась от большой квартиры на улице Алексея Толстого и попросила разрешения поселиться в Грузии. К тому времени она поняла, что отношения со своими детьми, живущими в Москве, ни у нее, ни у Ольги не сложились.

Светлана с дочерью уехали в Тбилиси, когда К.У. Черненко, разрешившего ей вернуться на родину, оставалось жить считанные дни, завершалась, как сейчас говорят, эпоха застоя, на горизонте поднимался новый лидер — М.С. Горбачев. Я говорил Светлане, что в Грузии она жить не сможет, но, если она что-то вбила себе в голову, переубедить ее было невозможно. Думаю, что это была ее очередная попытка убежать от самой себя.

В Грузии Светлане обеспечили вполне нормальные условия для жизни, ей даже предоставили персональную машину, чем вызвали возмущение некоторых наших сограждан, но им-то невдомек, что машина была выделена не столько для удобства Светланы, сколько для служб, контролирующих ее перемещения. По правде машина ей не шибко нужна была, как и многое другое. У нее были кое-какие валютные сбережения, и она могла купить все необходимое, в том числе и машину, которую, кстати, умела прекрасно водить. Она еще с детства была приучена обходиться в быту только необходимыми вещами и никакой роскоши себе не позволяла. Иное дело различные бытовые удобства, к которым она привыкла, их отсутствие ее, конечно, раздражало, как и излишняя опека.

Однажды она прилетела в Москву самостоятельно, без помощи грузинских спецслужб, и так же решила вернуться обратно. Билет на самолет у нее был, и я поехал проводить ее во Внуково. Было это в январе 1986 года. Рейс задерживался, как и многие другие. Аэропорт набит народом, суетня, толкотня, грязища, приткнуться некуда, пришлось звонить в грузинское постпредство, приехал его сотрудник, пожурил ее за самодеятельность и проводил в депутатский зал, где хоть передохнуть можно и перекусить по-человечески.

Вот так и шла жизнь, и опека не в радость, и без нее не обойтись. Раздражение накапливалось. К тому же Светлана никак не могла понять и принять нашу нынешнюю безалаберность и безответственную болтовню. Она была воспитана в ином духе: сказал — выполни. Светлана с возмущением мне рассказывала, как ее "надули": поехала она как-то в Гори, встретилась с работниками музея и предложила в одном из его залов воссоздать интерьер Ближней дачи в Кунцеве, где жил Сталин и где в годы войны фактически проходила вся работа Ставки Верховного Главнокомандующего. Идея всем очень понравилась, ее горячо одобрили и. палец о палец не ударили, чтобы осуществить.