Виктор Урвачев - На перехват! Летная книжка «сталинского сокола»

Но на У-2, как на грех, прилетало начальство — полковник из Управления Московского военного округа, и командир полка в приказе, отметив «преступно халатное отношение командования авиаэскадрильи в организации руления без сопровождающего », прописал «лейтенанту Урвачёву за руление без сопровождающего… 8 суток домашнего ареста ».

Затем боевое напряжение снижается, и еще 25 боевых вылетов — в следующие три месяца (май — июль). Для поддержания летной формы в это время 8 тренировочных полетов на МиГ-3, 85 инструкторских — на УТИ-4, и отец… женится.

О знакомстве и свадьбе моих родителей

Полагаю, что рассказ о знакомстве и свадьбе моих родителей здесь уместен, поскольку эти события непосредственно связаны с наступлением и разгромом немцев под Москвой и боевой летной работой отца.

Моя мама Анастасия Михайловна Ослякова летом 1941 г. окончила школу, была вожатой в пионерском лагере, а осенью поступила работать на авиазавод. Вскоре в связи с приближением немцев завод должны были эвакуировать из Москвы, но мама попросилась в действующую армию и была направлена… во Внуково вольнонаемной в штаб 34-го иап, где познакомилась с отцом, и они стали встречаться.

Однако возможностей для свиданий практически не было, поскольку летчики, как уже отмечалось, не только отражали дневные и ночные налеты немецкой авиации на Москву, но и выполняли задачи фронтовой авиации, совершая боевые вылеты с перерывами между ними только для подготовки самолета к очередному вылету.

Много лет спустя мама рассказывала: «Все ребята-летчики были просто на подбор, настоящие сталинские соколы, настолько они были хороши. Они очень уставали, но с нами, молодыми девушками, вели себя как настоящие джентльмены, хотя все они были из рабочих и крестьянских семей» . Почти всем этим джентльменам было едва за двадцать. Про отца мама говорила, что в него нельзя было не влюбиться: «Высокий, стройный блондин, всегда подтянут!»

Мои будущие родители использовали каждую удобную и, как потом оказалось, неудобную минуту для встреч. Мама иногда приходила к отцу, когда он был в дежурном звене и ждал команды на вылет не вместе со всеми летчиками полка, а со звеном на отдельной стоянке у взлетно-посадочной полосы, готовый немедленно подняться в воздух.

При этом он должен был находиться рядом с самолетом или, получив команду «готовность № 1», в его кабине. Однажды, получив такую команду, он продолжал беседу с мамой у борта самолета, когда над командным пунктом взвилась ракета: «на взлет». Летчики его звена запустили двигатели и пошли на взлет, а он замешкался, взбираясь на крыло самолета и в кабину, отстал и едва догнал их в воздухе на максимальных оборотах двигателя.

1942 г. Георгий и Анастасия Урвачёвы

Командир 6-го иак полковник А. И. Митенков

Вечером при подведении итогов командир полка капитан Александров жестко сказал:

— Пока другие летчики полка честно выполняют свой воинский долг, некоторые, находясь на боевом дежурстве, прохлаждаются с девками.

Отец буквально с кулаками бросился на командира:

— Это не девка, а моя невеста!

— Если невеста, то почему не женишься? — невозмутимо парировал командир, и вопрос был решен.

Свадьба в то время и в тех условиях была явлением исключительным. Но после разгрома немцев под Москвой, как уже сказано, боевое напряжение спало, и командир корпуса полковник А. И. Митенков, узнав о предстоящем событии, распорядился в день свадьбы на сутки освободить 34-й полк от боевого дежурства, а молодым на три дня предоставил отпуск и свой домик во Внуково. Кроме того, полковник дал им на несколько часов легковую «эмку» съездить в Москву, чтобы зарегистрировать брак и познакомиться с родителями друг друга. 29 мая 1942 г. Фрунзенское отделение ЗАГС г. Москвы зарегистрировало брак моих будущих родителей, и последующие 55 лет они прожили вместе.

Немецкие войска были отброшены от Москвы, но мелкие группы и одиночные бомбардировщики противника пытались бомбить военные объекты в Подмосковье, а к столице стремились прорваться его высотные самолеты-разведчики. Для более эффективного прикрытия тыла наших войск и Москвы от действия немецкой авиации 34-й иап в начале июля перебазировался ближе к фронту на аэродром Клин. С этой же целью одна из эскадрилий полка начала работать с аэродрома Алферово в 12 км севернее Волоколамска.

Наиболее трудной и не всегда успешно решаемой боевой задачей был перехват самолетов-разведчиков на большой высоте с опытными, как правило, экипажами. Так крайне неудачно сложились воздушные бои с ними младшего лейтенанта Г. И. Федосеева — 25 мая и лейтенанта А. Н. Зуйкова — 10 июля. Их самолеты в атаке были подбиты стрелками противника, и летчикам пришлось спасаться на парашютах.

Летчик 34-го иап А. Н. Зуйков

Нередко терпели неудачу даже опытные, одержавшие не одну победу летчики полка. Об этом свидетельствовал ряд воздушных боев в августе 1942 года. Например, Виктор Киселев и Александр Тихонов в районе Клина на высоте 8000 м настигли «Дорнье-215». При атаке его с дистанции 50 метров «до полного сближения » стрелки немецкого разведчика повредили на самолете Киселева двигатель, а самолет его ведомого подожгли. Летчики вынуждены были прекратить атаку, и противник ушел.

Отец упустил немецкий самолет-разведчик, который он обнаружил на высоте 9000 м и несколько раз атаковал с дистанции 100–200 м тоже «до полного сближения с противником ». Но безуспешно. В ходе боя они снизились до 6 тыс. метров, и отец пошел в лобовую атаку. Немецкий летчик, видимо, занервничал, чтобы увернуться, сделал излишне резкий боевой разворот, сорвался в штопор, и отец потерял его из вида. А на его самолете технику пришлось заделывать полученные в бою пробоины.

После того как Степан Тихонов и Григорий Федосеев, атаковав на высоте 8500 м Хе-111, также упустили его, командир полка майор Александров 22 августа приказом вынес им взыскание «за недостаточную решительность в воздушном бою с бомбардировщиком противника и за безнаказанное его упущение… 8 суток ареста ». Закончил он приказ жестким и недвусмысленным предупреждением всему летному составу: «Впредь подобные случаи буду рассматривать как трусость и применять меры согласно приказу т. СТАЛИНА № 227. Каждый встреченный самолет противника должен быть уничтожен огнем или тараном ».

К сожалению, этим приказом дело не закончилось. Заместитель командира эскадрильи Тихонов и командир звена Федосеев 1 октября 1942 г. были осуждены судом военного трибунала Московского фронта ПВО. Представляется, что летчики стали жертвой явления, известного в нашем отечестве как «компанейщина». Видимо, кто-то из начальствующего состава ПВО Москвы (есть основание полагать, что из числа политработников) поспешил отличиться и найти случай применить незадолго до этого появившийся приказ № 227 — «Ни шагу назад!», которым было предусмотрено создание штрафных батальонов и рот.