Он мерил жизнь особой меркой - Николай Григорьевич Михайловский
Кербель в растерянности кинулся к командующему:
— Не слушаются, товарищ адмирал. Не хотят позировать.
Головко его успокоил:
— А мы им прикажем…
Что там было сделано, осталось для Кербеля тайной. Только буквально на следующий день в сараюшку, насквозь продувавшуюся ветрами со всех румбов, стали приходить «модели». Первым заявился И. Фисанович. Его внешность была настолько характерна, что весь сеанс продолжался каких-нибудь сорок минут. За ним пожаловал старейшина подводного флота Иван Александрович Колышкин — скромный, степенный, неторопливый. Он сел на табурет и не сводил глаз с подвижных пальцев скульптора, ему хотелось наблюдать, как возникает «чудо искусства». Сеанс прошел незаметно. И тоже получился удачный бюст. Кербель добился не только портретного сходства, но и раскрыл рыцарское благородство в характере любимого всеми комбрига.
Иногда открывалась дверь и в сараюшку наведывались Головко, Николаев, Торик. Рассматривали, обсуждали новые работы.
И Головко радовался:
— Представьте, окончится война и где-нибудь в музее люди увидят наших героев. Помните, в Эрмитаже галерея героев восемьсот двенадцатого года? Хорошо бы и нам оставить нечто подобное.
Так родилась на флоте своя галерея — несколько десятков скульптурных портретов. Их, как и надеялся Головко, можно видеть в музеях страны, в том числе и в Третьяковской галерее.
Ныне Лев Кербель — автор памятников Карлу Марксу в Москве, В. И. Ленину в Софии, героям Великой Отечественной войны в ряде городов — народный художник РСФСР, действительный член Академии художеств СССР, профессор, лауреат Ленинской премии. Но не меньше гордится он своим почетным званием скульптора Северного флота, с волнением вспоминает командующего флотом, распознавшего в нем художника с будущим.
Дружба адмирала Головко с Кербелем продолжалась. Уже много лет спустя Головко не раз наведывался в московскую мастерскую художника, смотрел его новые работы. А исполненный Кербелем в мраморе скульптурный портрет самого Арсения Григорьевича Головко установлен в Доме офицеров в Североморске и на могиле адмирала в Москве.
* * *
После войны мне посчастливилось много раз встречаться с Арсением Григорьевичем, знать его семью. Жена Кира Николаевна, лауреат Государственной премии, артистка Московского Художественного академического театра. По ее стопам пошла и дочь Наташа. Окончив школу МХАТ, она играет в труппе этого знаменитого театра. А сын Миша унаследовал отцовскую профессию: окончил училище им. М. В. Фрунзе, не один год плавал на большом противолодочном корабле старшим штурманом, а в 1976 году стал слушателем Военно-морской академии…
Я рассказал немного о жизни адмирала Арсения Григорьевича Головко в годы Отечественной войны. После Испании это были для него годы больших испытаний. Кончилась война, а служба продолжалась дальше: начальник Главного штаба ВМФ, командует флотом на Балтике, и под его адмиральским флагом корабли советского флота совершают первые походы в зарубежные страны. Потом в Москве — первый заместитель главнокомандующего Военно-Морского Флота СССР. Он отдает свои знания и опыт строительству большого океанского флота нового типа с атомной энергетикой и ракетным оружием. Вот они — этапы короткой по времени, но большой жизни…
Член Военного совета Военно-Морского Флота СССР адмирал Василий Максимович Гришанов хорошо знал А. Г. Головко, служил с ним на Севере, и на Балтике, и в Москве.
— Жизнь талантливого и самобытного советского адмирала, — вспоминая об Арсении Григорьевиче, рассказывает он, — повод для бесконечных размышлений. Он досконально знал флот во всем его многообразии и к тому же обладал личным обаянием. Еще знаменитый русский адмирал С. О. Макаров говорил в свое время, что унылые люди не годятся для такого бойкого дела, как морское. Это целиком применимо к характеру А. Г. Головко. Его отличали бодрость духа, жизнелюбие, умение сплотить людей. Как известно, он был прост и доступен. Однако прост не в смысле простодушия. Он обладал тонким, я бы сказал утонченным, умом и большой силой воли. Этим объяснялось его положительное влияние на самых разных людей, будь то матросы или адмиралы. Он понимал, что главное в человеке — его нравственное начало, и постоянно заботился о воспитании воинов, сильных духом, любящих Родину, преданных нашей партии и народу. Подтверждение этому мы находим в строках, написанных его рукой незадолго до смерти: «Убежденность в правоте великого дела Коммунистической партии, любовь к Советской Отчизне породили массовый героизм наших воинов». Это относится к Отечественной войне, когда он командовал флотом, действовавшим на колоссальном пространстве от Шпицбергена до бухты Тикси, равном пространству от Риги до Иркутска. Молодой флот располагал сравнительно небольшими силами, воевал в суровых условиях Заполярья и при всем том успешно выполнял свои задачи. Отчасти это объясняется тем, что командующий флотом обладал умением правильно оценить обстановку, принимал смелые решения, а затем действовал упорно, настойчиво, добиваясь желаемых результатов. На протяжении войны у А. Г. Головко появилась еще одна ценная черта — умение воспринять, подхватить все прогрессивное, что рождалось на войне, и быстро внедрить в боевую практику. Тут множество убедительных примеров: потопление вражеских транспортов артиллерией подводных лодок (как известно, впервые этот метод применил М. Гаджиев), атаки торпедных катеров в дневную пору и при свежей погоде, низкое торпедометание, взаимодействие подводного флота с авиацией и еще многое, что было вовремя замечено руководством флота и получило широкое распространение.
А. Г. Головко понимал, что «один в поле не воин», и опирался на знающих, деловых людей, авторитетных на флоте. Кто его окружал? Многоопытные политические руководители: член Военного совета А. А. Николаев и начальник политуправления Н. А. Торик, умелый и знающий командир бригады подводных лодок Н. И. Виноградов, неутомимый — круглые сутки в трудах — начальник оперативного отдела А. М. Румянцев, командиры соединений А. И. Гурин, И. А. Колышкин, А. В. Кузьмин. Один из его подчиненных — командир ОВРа Василий Иванович Платонов впоследствии стал начальником штаба, а затем и командующим Северным флотом. Да разве всех перечислишь! Их было великое множество, стойких, мужественных морских воинов — коммунистов и беспартийных. В этом была сила Северного флота и его командующего. Многих, очень многих Головко знал лично, встречался с ними в боевой обстановке и потому мог оценить личные качества каждого из них.
Последние годы жизни, выполняя волю партии, на посту первого заместителя главнокомандующего Военно-Морского Флота СССР Арсений Григорьевич особенно много трудился, отдавая все свои силы, знания, опыт флоту, морякам. Сегодня у нас есть флот, который он мечтал увидеть. На смену надводным кораблям с тяжелой нарезной артиллерией пришли корабли-ракетоносцы, и среди них — ракетный крейсер, носящий славное имя «Адмирал Головко».
Он ушел из жизни слишком рано. Сердце не выдержало перегрузок, и смерть настигла его на пятьдесят седьмом году.
Выступая на вечере памяти А. Г. Головко в Центральном Доме литераторов 16 декабря 1970 года, бывший начальник
