Георгий Жуков - Воспоминания и размышления (Том 1)
Первая половина сентября проходила в ожесточенных сражениях и отличалась большой динамичностью и резкими изменениями обстановки.
Вслед за прорывом конного корпуса Мамонтова поднялся мятеж в Саранске, который вскоре был подавлен.
В конце сентября белогвардейские силы все еще обладали ударной силой и продвигались все ближе и ближе к Москве.
Чтобы выиграть время, командование Южного фронт организовало контрудар на орловском направлении, но из-за слабости сил контрудар желаемых результатов не дал.
Обстановка обострялись и требовала большого решения.
Здесь мне хочется высказать некоторые соображения о плане разгрома Деникина.
Те, кто в свое время считал, что план разгрома Деникина принадлежит лично И. В. Сталину, слишком упрощают вопрос.
К. Е. Ворошилов в своей статье о И. В.Сталине в день его семидесятилетия писал:
"Осень 1919 года памятна всем. Наступал решающий, переломный момент всей гражданской войны... Белогвардейские полчища и Деникин подходили к Орлу... Надо спасать положение. И на Южный фронт ЦК посылает в качестве члена РВС товарища Сталина... Сталин немедленно принимает решение. Он категорически отвергает старый план, выдвигает новые предложения и предлагает их Ленину.
План товарища Сталина был принят Центральным Комитетом. Ленин собственной рукой написал приказание полевому штабу о немедленном изменении изжившей себя директивы... Результаты известны: перелом в гражданской войне был достигнут. Деникинские полчища были опрокинуты в Черное море. Украина и Северный Кавказ освобождены от белогвардейцев. Товарищу Сталину во всем этом принадлежит громадная заслуга".
Мы, конечно, делаем скидку на то, что эта статья юбилейная и К. Е. Ворошилову хотелось написать такую душещипательную статью.
Как известно, стратегический план разгрома основной группировки врага включает в себя не только выбор направления главного удара, но и решение ряда крупнейших оперативно-стратегических, материально-технических вопросов. Прежде чем предложить оперативно-стратегический план разгрома врага, нужно хорошо изучить группировку, расположение, количество и качество частей противника. Определить, на что способна та или иная группировка врага, на что способен противник в целом тогда, когда он получит мощный удар на том или другом направлении. Каков характер местности, затруднит он или будет способствовать разгрому врага. Политическая, техническая и тактическая характеристика своих войск и на что способна та или иная группа. Какую нужно провести перегруппировку войск и средств, чтобы сосредоточить удар такой силы, который наверняка не выдержит противник и которому не сможет противостоять в оперативной глубине расположения своих армий и фронта в целом. Какие дорожные, железнодорожные и водные пути для осуществления маневра находятся в распоряжении врага, в распоряжении своих войск. Какие имеются материально-технические средства в распоряжении войск и что потребуется для решения задачи по этапам и на всю глубину оперативно-стратегической операции. Какое взаимодействие должно быть организовано с соседом, с ВВС и другими видами войск, чтобы совместными усилиями сломать сопротивление врага, а затем и разгромить его окончательно.
Я уже не говорю о других существенных вопросах, которые должны были быть учтены при выработке плана операции.
Спрашивается, как же мог И. В. Сталин, "ознакомившись с положением", тут же предлагать В. И.Ленину свой план. Спрашивается, какой же это план? Это не план, а только лишь соображение о выборе направления для удара, при этом без всяких расчетов и обоснований.
Как теперь известно, В. И. Ленин, получив от И. В. Сталина его письмо, наложил резолюцию: "Секретно. В архив"{12}.
В октябре под Царицыном шли бои местного значения, и мы лишь в общих чертах знали о больших событиях, назревавших на московском направлении.
В бою между Заплавным и Ахтубой во время рукопашной схватки с белокалмыцкими частями меня ранило ручной гранатой. Осколки глубоко врезались в левую ногу и левый бок, и я был эвакуирован в лазарет, где еще раз, кроме того, переболел тифом. Из лазарета вышел крайне ослабленным и получил месячный отпуск на восстановление здоровья.
Я поехал в деревню к родителям. Народ в деревне находился в тяжелом положении, но не унывал. Бедняцкая часть крестьянства, объединившись в конце 1918 года в комитеты бедноты - комбеды, принимала активное участие в изъятии хлеба у кулаков. Крестьяне-середняки, несмотря на трудности и тяжелую обстановку на фронтах, все больше и больше склонялись на сторону советской власти, и лишь немногие из них относились отрицательно к мероприятиям партии и правительства. Это были главным образом те, кто по имущественному положению тяготел к кулакам.
Отпуск прошел быстро, и я явился в военкомат с просьбой направить меня в действующую армию. Но физически был еще слаб, и меня послали в Тверь в запасный батальон с последующим направлением на курсы красных командиров.
Первые рязанские кавалерийские курсы, куда я был командирован в январе 1920 года, находились в Старожилове Рязанской губернии, в бывшем поместье.
Курсы укомплектовывались главным образом кавалеристами, отличившимися в боях. Мне было предложено занять должность курсанта-старшины 1-го эскадрона. Это дело мне было хорошо знакомо еще по старой армии. Командир курсантского эскадрона В. Д. Хламцев поручил мне также заниматься с курсантами владением холодным оружием (пика, шашка), обучением штыковому бою, строевой и физической подготовкой.
В. Д. Хламцев, в прошлом офицер царской армии, был всегда подтянут и служил примером для курсантов. Заведующий строевым обучением Г. С. Десницкий тоже был на своем месте. Строевые командные кадры состояли главным образом из старых военных специалистов - офицеров. Работали они добросовестно, но несколько формально - "от" и "до". Воспитательной работой занимались парторганизация и политаппарат курсов, общеобразовательной подготовкой военнообязанные педагоги. Политико-экономические дисциплины вели наскоро подготовленные преподаватели, которые зачастую сами "плавали" в этих вопросах не хуже нас, грешных.
Общеобразовательная подготовка основной массы курсантов была недостаточной. Ведь набирали их из числа рабочих и крестьян, до революции малограмотных. Но, надо отдать им должное, учились они старательно, сознавая, что срок обучения короткий, а научиться надо многому, чтобы стать достойным красным командиром.
В середине июля курсантов спешно погрузили в эшелоны. Никто не знал, куда нас везут. Видели только, что едем в сторону Москвы. В Москве курсы сосредоточили в Лефортовских казармах, где уже были расквартированы тверские и московские курсанты. Нам объявили, что курсы войдут во 2-ю Московскую бригаду курсантов, которая будет состоять из двух пехотных полков и одного кавалерийского. Бригада будет направлена на врангелевский фронт. Мы получили все необходимое боевое снаряжение и вооружение. Экипировка и конская амуниция были новые, и внешне мы выглядели отлично.
