Александр Клинге - Ленин. Самая правдивая биография Ильича
«Искра» доставлялась в Россию несколькими путями – не только через германскую, но и через австрийскую и даже турецкую границу. Порой курьерам не везло, и на границе тираж перехватывали. Однако в течение 1901 года «Искра» прочно заняла позиции главного печатного органа российских марксистов.
В Мюнхене Ульянов старался соблюдать правила конспирации – даже за границей он считал это необходимым. Жилье он снимал под чужим именем. Число его псевдонимов все увеличивалось. В 1901 году появился на свет и самый знаменитый из них. В январе Ульянов подписал фамилией «Ленин» письмо Плеханову, а в конце года этот псевдоним был впервые использован в печати – им была подписана статья «Господа «критики» в аграрном вопросе».
Всего Владимир Ульянов за свою жизнь использовал, по некоторым подсчетам, 148 различных псевдонимов. Тулин, Старик, Статист, Фрей, Ильин, Петров, Мейер… Этот ряд можно перечислять очень долго. Почему же именно «Ленин» стало его второй фамилией?
На сей счет существует масса различных версий. Ни одна из них не может претендовать на абсолютную достоверность. Когда вопрос о выборе псевдонима задали много лет спустя Крупской, она честно ответила: «Я не знаю, почему Владимир Ильич взял себе псевдоним “Ленин”, никогда его об этом не спрашивала. Мать его звали Мария Александровна, умершую сестру Ольгой. Ленские события были уже после того, как он взял себе этот псевдоним. На Лене в ссылке он не был. Вероятно, псевдоним выбран случайно, вроде того, как Г. В. Плеханов писал однажды под псевдонимом “Волгин”».
Так что вполне вероятно, что на выбор «второй фамилии» повлияла простая случайность. В 1902 году Ульянов подписал фамилией «Ленин» свою работу «Что делать?», получившую большую известность. Именно после успеха этой книги на смену Владимиру Ульянову пришел Владимир Ленин.
Но не будем забегать вперед. Пока что молодой марксист все основательнее обустраивался в эмиграции. «Ироническая складка у губ под рыжими усами, рыжая бородка клинышком («как у ярославского мужичка», – говорили у нас) – таким запечатлелся в моей памяти Ленин после первой встречи с ним. Одет он был в отличие от других товарищей, носивших блузы и косоворотки, весьма аккуратно, носил крахмальный воротничок и манжеты. Держался он в высшей степени просто», – вспоминал один из российских социал-демократов.
Весной 1901 года к нему приехала жена, а затем и теща. Надежда взяла на себя значительную часть организационной работы, став по сути личным секретарем мужа. Елизавета Васильевна Крупская, как и в Шушенском, занималась домашним хозяйством. Как и Мария Александровна Ульянова, она не была пламенной единомышленницей своей дочери, но считала нужным помогать ей и зятю, в том числе в революционной деятельности. «Мы устроились здесь совсем хорошо своей квартирой. Обзаведение мы себе купили из подержанных вещей недорого, с хозяйством Елизавета Васильевна и Надя справляются сами без особого труда», – писал Владимир матери.
К концу года жизнь вошла в нормальную колею. Супруги ходили в театры и на концерты. Ленину особенно нравилась музыка Вагнера. По городу он передвигался на велосипеде, за которым тщательно ухаживал. Но главным для него, конечно же, было другое. В конце 1901 года он работал над новой брошюрой. «Когда я писал свое «Что делать?» – я с головой окунулся в эту работу. Я испытывал радостное чувство творчества. Я знал, с какими теоретическими ошибками противников имею дело, как нужно подойти к этим ошибкам, в чем суть нашего расхождения», – вспоминал сам Ленин впоследствии.
Юлий Мартов. Сначала ближайший сподвижник, потом политический противник – не он один проделает такую эволюцию
«Что делать?» вышла весной 1902 года. Название брошюры явно навевало ассоциации с романом Чернышевского, которым когда-то зачитывался молодой Ульянов. Однако на этом сходство заканчивалось. Брошюра была посвящена критике политических противников и ближайшим задачам социал-демократического движения. Ленин констатировал, что в развитии российской социал-демократии настал «период разброда, распадения, шатания. В отрочестве бывает так, что голос у человека ломается. Вот и у русской социал-демократии этого периода стал ломаться голос, стал звучать фальшью». Для того чтобы преодолеть этот кризис, необходимо создание подлинно революционной марксистской партии. Она должна быть спаяна внутренней дисциплиной и представлять собой авангард рабочего класса. «Организация революционеров должна обнимать прежде всего и главным образом людей, которых профессия состоит из революционной деятельности» – партия, с точки зрения Ленина, должна была быть профессиональной, не стремиться к максимальному количеству членов в ущерб качеству. «Ни одно революционное движение не может быть прочно без устойчивой и хранящей преемственность организации руководителей», поэтому на данном этапе главное – создать такую организацию и вести максимально широкую агитационную работу, в том числе выпуская общероссийскую газету. «Дайте нам организацию революционеров – и мы перевернем Россию!» – подражал Ленин знаменитым словам Архимеда.
Брошюра, которая простым, лаконичным, даже грубоватым языком излагала основные цели и задачи российской социал-демократии, предлагала рецепты практической деятельности, немедленно вызвала бурную полемику среди российских левых. Одни упрекали автора в стремлении возродить «заговорщическую» тактику народников, другие опасались излишней централизации и идеологической дисциплины, третьи считали неоправданной в российских условиях ставку на рабочий класс. Но в любом случае о брошюре и ее авторе заговорили. Именно «Что делать?» принесла Ленину широчайшую известность, сделала его одним из ведущих российских теоретиков марксизма и организаторов социал-демократии.
«Что делать?» является также образцом ленинского литературного стиля. Жесткий, без лишних украшений, зато предельно четкий и ясный слог. Прямые, не особенно стесняясь в выражениях, атаки на оппонентов. Все это импонировало многим социал-демократам.
Ульянов из рядового марксиста превращался в признанного руководителя. Все больше людей смотрели на Ленина как на лидера, считали себя его последователями. Все больше посетителей стремились поговорить с ним, так что Крупской время от времени даже приходилось говорить наиболее настойчивым, что мужа нет дома. Ильич не любил тратить время на неинтересных людей и ненужные книги.
Под воздействием своего успеха Ленин становился все более уверенным в себе. Его даже обвиняли в излишней самоуверенности, в том, что он не прислушивается к мнению окружающих и не признает свои ошибки. Отчасти это верно. Однако, как показывает практика (и как свидетельствуют психологи), люди, не страдающие излишней самоуверенностью, гораздо лучше избегают провалов – но и гораздо реже добиваются успеха в сложных условиях. Если бы Ленин не был абсолютно уверен в себе, он вряд ли стал бы главой советского государства.
