Юрий Зобнин - Николай Гумилев. Слово и Дело

324

Н. Я. Агнивцев. «Двухнедельные пророки».

325

Очевидно, Лозинский оформил «Акме» как «дочернее предприятие» при издательстве «Цех поэтов» (точных сведений об этом нет).

326

«Вчера тебе отправлен комплект «Гиперборея», – писал Городецкий Вяч. Иванову 19 апреля 1913 г. – Ты теперь можешь сам видеть, что это журнал внепартийный. № 8 будет посвящен символистам. Хочу собрать всех. Но без тебя они будут, что Сицилия без Этны, поэтому очень прошу тебя прислать мне поскорее-поскорее свои стихи». В тот же день Городецкий обратился с подобной же просьбой к Брюсову. Но создать «символистский» номер «Гиперборея» не удалось. Из-за ареста январской (четвертой) книжки журнала в работе издателей возникли перебои, и, выпустив в марте № 6 (со стихами Гарднера, Гедройц, Гумилева, Лозинского, Нарбута, Радимова и Судейкина), Лозинский сумел возобновить издание только осенью. Никто из символистов за это время на приглашения к сотрудничеству не откликнулся.

327

Вадим Данилович Гарднер (1880–1956) – русский поэт и общественный деятель, сын писательницы Е. И. Дыховой и американского инженера Д-Т. Гарднера. Учился на юриста в Петербурге и Дерпте (Тарту), в 1908 г. дебютировал сборником «Стихотворений», а в 1912 г. издал книгу стихов «От жизни к жизни», положительно оцененную Гумилевым. В № 5 «Гиперборея» появились три его стихотворения. Склонный к религиозно-философским темам в поэтическом творчестве, Гарднер в 1900–1910-е гг. был участником собраний на «башне» и входил в круг революционера и мистика Д. В. Страндена, сотрудника альманаха «Вопросы теософии».

328

Владимир Александрович Юнгер (Юнгерн, 1883–1918) – юрист, педагог, литератор; университетский приятель Городецкого и Д. В. Кузьмина-Караваева. Он был знатоком «Калевалы», изучал финский язык и работал над собственным переводом великого эпоса. Воспоминания современников рисуют Юнгера блестящим дилетантом – помимо литературного дара он прекрасно музицировал, с успехом участвовал в любительских спектаклях, был талантливым рисовальщиком. В последние годы жизни Юнгер, ставший жертвой эпидемии «испанки» (легочного гриппа), выступал в «красном Петрограде» с популярными лекциями о символизме и акмеизме. Себя Юнгер причислял к акмеистам, хотя в работе «Цеха поэтов» активного участия не принимал.

329

Нина Павловна Рудникова-Икскуль (1890–1940) – мистическая писательница, вышедшая из кружка последователей влиятельного петербургского эзотерика профессора Г. О. Мебеса, математика и сподвижника Папюса. Учеником Мебеса был и ее первый муж Г. А. Елачич. В 1915 г. Рудникова и Елачич издали поэтический сборник «Люцифер и Антихрист» (1915); ранее она публиковала стихи на «египетские» темы в газете «Новое слово». В 1918 г. Н. П. Рудникова бежала из Петрограда, жила в Эстонии, читала лекции о Великих Арканах Таро, которым посвящено ее монографическое исследование, сотрудничала в эмигрантском альманахе «Оккультизм и Иога». По мнению некоторых мемуаристов и историков, Рудникова обладала экстрасенсорными способностями и была связана с разведывательными службами. С точки зрения литературно-художественной, ее творчество видится малоценным, и вступление в 1913 г. в «Цех поэтов», по всей вероятности, – случайный биографический эпизод.

330

Борис Михайлович Зубакин (1894–1938, репрессирован) – историк, педагог, писатель. Еще учеником 12-й петербургской гимназии Зубакин организовал масонскую ложу «Lux astralis» («Свет звезд») и с этого времени был деятельным участником розенкрейцерских обществ Петербурга. Входил в круг Г. О. Мебеса, у которого слушал лекции по математике. В Петербурге, Киеве и Кенигсберге Зубакин изучал средневековую философию, мифологию и археологию; в 1920-е годы преподавал в Московском археологическом институте, состоял в Союзе писателей. Как «участник и организатор мистических кружков, каббалист и чернокнижник» Зубакин в СССР неоднократно арестовывался, подвергался ссылке и был в конце концов расстрелян в Бутово за связь с «фашистской ложей розенкрейцеров» (!!). В автобиографии Зубакин сообщает: «Был при основании «Цеха поэтов» с поэтами С. Городецким, Н. Гумилевым, Б. Верхоустинским, А. Ахматовой и др.». Сведений о его участии в деятельности «Цеха» на настоящий момент не обнаружено.

331

Сергей Эрнестович Радлов (1892–1958) в то время был студентом историко-филологического факультета, учеником профессора Ф. Ф. Зелинского, под руководством которого изучал античный театр. В университете Радлов увлекался поэтическим творчеством, выступал в «Обществе ревнителей художественного слова» и публиковал стихи в периодике, однако в середине 1910-х годов отошел и от филологии, и от литературы, обратившись к театральной режиссуре. В историю он вошел как выдающийся революционный режиссер-новатор и создатель Молодого театра в Ленинграде (ныне Театр им. Ленсовета). Активное участие его в работе «Цеха поэтов» ограничивается несколькими месяцами 1913 года.

332

Всеволод Валерианович Курдюмов (1892–1956) изучал философию в Петербургском и Мюнхенском университетах и был увлечен символизмом, который воспринимал преимущественно с декоративно-экзотической стороны. Гумилев иронизировал, что эффектные стихи Курдюмова «как бы созданы для декламирования с провинциальной эстрады».

333

Алексей Дмитриевич Скалдин (1889–1943, репрессирован), более известный в наши дни как автор мистической прозы, издал в конце 1912 г. сборник «Стихотворений», который был раскритикован Гумилевым в «Аполлоне» («А. Скалдин в своих стихах – двойник Вячеслава Иванова, бедный, захудалый двойник»). В личных беседах со Скалдиным Гумилев советовал дебютанту «писать вещи фундаментальные»: «Содержание для большой вещи, т. е. замысел, требует <у Вас> вместилищ большого объема, а объем постоянно маленький». О вступлении Скалдина в «Цех поэтов» в 1912–1913 гг. настойчиво хлопотал его друг Георгий Иванов. Сам же Скалдин чрезвычайно скептически относился к акмеизму. «Как склеить Нарбута с Ахматовой?» – писал он в одном из писем.

334

По свидетельству В. А. Пяста, Городецкий всегда считал талантливого филолога-литературоведа Николая Владимировича Недоброво (1882–1919) ученым схоластом и еще в 1905 г. протестовал против включения его в студенческий литературный «Кружок молодых»: «Недоброво нам в кружке не нужен. Он производит впечатление, что вот-вот начнет собирать табакерки и будет говорить только о художественных качествах уников из своего собрания, и ничем во всем мире не интересоваться. В тридцать лет будет сюсюкающим стариком».