Владимир Джунковский - Воспоминания.Том 1

Постановление совещания, по рассмотрении его Отделом русского языка, передано было в общее собрание членов Академии Наук, которое, согласившись с проектом положения о музее, направило его на окончательное утверждение в Государственную Думу. Таким образом музей упрочил свое существование, а А. А. Бахрушин, еще при своей жизни, оставил навсегда памятник, свидетельствовавший о неутомимой просвещенной деятельности основателя музея.

Я помню, какое громадное впечатление на меня произвел музей, когда я первый раз с ним ознакомился. Просто не верилось глазам, что энергией и любовью одного человека можно было собрать все, что я видел. И этой нелегкой кропотливой работой собирания ценных материалов по театру А. А. Бахрушин занимался скромно, незаметно для других, делал все это как будто между прочим, так как в одно и то же время работал и в городской думе в качестве гласного, и во многочисленных благотворительных учреждениях, всюду внося только одно хорошее, полезное, жизненное. Он нигде не работал бесследно, всегда работал с полным сознанием и желанием принести пользу, без реклам и полный душевного благородства. И хотя он бывал иногда и резок на заседаниях, но эта резкость никогда не шокировала людей дела, она исходила от прямоты его характера, честности и неумения подыгрываться, а за это его можно было только больше уважать.

30 октября в Москве распространилось известие, что граф Л. Н. Толстой покинул Ясную Поляну, скрылся, не простившись с семьей, а оставив только письмо на имя своей жены графини Софьи Андреевны, в котором он в трогательных выражениях прощался с ней и детьми и говорил, что при условиях и обстановке, которые идут вразрез с проповедоваемыми им идеями, он не может жить, как должен жить истый христианин, и потому он на склоне дней своей жизни уходит из мира.

Это известие произвело очень большую сенсацию во всех кругах. Через несколько дней стало известно, что Толстой очутился на станции Астапово, где его поместили в квартире начальника станции после того, как он в пути заболел воспалением легких.

Оказалось, что Толстой 28 октября, рано утром, покинул Ясную Поляну и со своим доктором Маковецким проехал на лошади 8 верст до станции Щекино, где в ожидании поезда долго ходил по платформе, переутомился, сильно озяб, и когда, наконец, поместился в вагоне, то от усталости прямо упал на предложенную ему доктором Маковецким подушку. От Щекино до Горбачево он ехал по железной дороге довольно удобно, а от Горбачево до Козельска в грязном вагоне 3 класса, переполненном рабочими, страшной духоте. Из Козельска он проехал в Оптину Пустынь на лошадях и посетил старца иеромонаха Иосифа, переночевав у которого, проехал к своей сестре монахине в Шемординский монастырь. От сестры он выехал обратно на Козельск и ехал под проливным дождем. Из Козельска по железной дороге в Дворики, потом на станцию Волово, откуда направил путь к Ростову-на-Дону, но по дороге заболел воспалением легких, и на станции Астапово его, больного, вынесли из вагона и устроили в доме начальника станции.

В это время его догнала его дочь Александра Львовна. Потом приехала в Астапово графиня Софья Андреевна и все дети, но кроме Александры Львовны, доктора Маковецкого и приехавшего Черткова, никого к нему не допускали до последнего дня его жизни, когда уже не оставалось надежды на его выздоровление. Пока Толстой лежал больной в Астапове, в Синоде шли переговоры иерархов православной Церкви. Преосвященный Парфений Тульский, который недавно еще, по просьбе Толстого, посетил его в Ясной Поляне, говорил, что Толстой вовсе не так враждебно относится к Церкви, как раньше, и если бы те люди, которые его окружали, были бы иначе настроены, то, по его мнению, Лев Николаевич вернулся бы в лоно Церкви. Но В. Г. Чертков, имевший большое влияние на писателя и деспотически к нему относившийся, держал Толстого твердо в своих руках. Толстой, по мнению преосвященного Парфения, весь был во власти Черткова, а этот последний принял непримиримую позицию относительно Церкви.

Синод просил старца Иосифа проехать к Толстому, который, как известно, очень почитал старца, надеясь, что ему удастся повлиять на Толстого, вернуть в лоно Церкви. Но старец Иосиф был нездоров, и потому на станцию Астапово приехал настоятель Оптиной Пустыни отец Варсонофий, но окружавшие Толстого так его и не допустили, не дали Толстому и депеши, посланной ему Синодом.

7 ноября Толстой скончался. Преосвященный Парфений прибыл уже после его кончины, так что напутствовать его не мог, но он и не надеялся на возможность этого, так как окружавшие его Чертков, Маковецкий, Александра Львовна решительно никого не допускали к нему, всячески стараясь поддерживать в умирающем писателе отрицательное отношение к Церкви, не желая, чтобы он вернулся к ней. Даже жена Толстого была допущена к умирающему мужу только тогда, когда настала агония. Деспотизм окружавших проявился во всей своей силе, и это по отношению к человеку, проповедовавшему "непротивление злу".

Погребение состоялось в Ясной Поляне. Под пение "Вечная память" опустили в могилу тело великого бессмертного писателя.

На всеподданнейшем докладе министра внутренних дел о кончине графа Толстого Государь написал: "Душевно сожалею о кончине великого писателя, воплотившего во время расцвета своего дарования, в творениях своих, родные образы одной из славнейших годин русской жизни. Господь Бог да будет ему милостивым судией".

В губернской земской управе известие о кончине великого писателя пришло как раз во время съезда председателей земских управ. H. Ф. Рихтер предложил почтить память Толстого вставанием и послать депешу семье, что и было исполнено. Депеша гласила: "Свершилось… Не стало великого писателя земли Русской Льва Николаевича. В этот исторический момент, полный исторического значения, собравшиеся в Москве представители земства, преклоняясь перед волей Провидения, испытывают потребность выразить волнующие их чувства и просят семью покойного Льва Николаевича принять выражение их глубокой скорби и участие в постигшем их неутешном горе. Тяжесть утраты, понесенной нашей Родиной, еще слишком свежа, чтобы можно было оценить ее значение. Соединяемся все в благоговейном пожелании, да будет легка незабвенному Льву Николаевичу та земля, тревогами мирской суеты и неправдами которой так тяготилась и болела его высокая душа, преисполненная любовью к ближнему, и да найдет она, в лучшем мире, то успокоение, которое здесь она себе не нашла".

В Государственном Совете, в заседании 10 ноября, Председатель Акимов, докладывая о кончине Толстого, произнес следующую речь: "7 ноября, при совершенно исключительных обстоятельствах, доходящих до трагизма, скончался на 83 году своей жизни граф Л. Н. Толстой. Оставляя в стороне сочинения его по вопросам религиозным и политическим, вызвавшие как со стороны православной Церкви, так и со стороны консервативных кругов нашего общества суровые осуждения, никто, однако, не может отрицать того, что другие произведения пера усопшего обессмертили его имя, стяжав ему всемирную славу великого гениального писателя. Этими последними произведениями восторгались и будут восторгаться многие поколения.