Николай Теренченко - Мы были суворовцами

"Хлопцы, а вы почему здесь? Сегодня же будний день и увольнения в училище нет?" - ехидно улыбаясь, спросил он нас.

Меня такое зло взяло за все неудачи нашего авантюрного предприятия, что, совершенно не задумываясь о последствиях, я нагло ответил Белобровцу: "А мы здесь с нашим офицером-воспитателем Хованским. Только он в последнюю минуту раздумал идти в кино, предоставив возможность нам самим посмотреть этот фильм".

"Ну что ж, смотрите. Фильм такой чудесный. Третий раз смотрю с тем же чувством и переживаниями!" - восторженно воскликнул Белобровец. "Тебе-то что, вольному казаку, - с обидой подумал я, - хоть сто раз смотри в свое удовольствие. А нам придется отдуваться великими неприятностями из-за любви к искусству".

Только мы выбрались из душного зала после сеанса на улицу, услышали позади себя голос Белобровца: "Фу-у, ну и жарища, но кино, какое кино! Да не бегите вы, ребятки, давайте выпьем по стакану ситро, я угощаю, успеете к самоподготовке, время у вас еще есть". Мы обреченно побрели за Белобровцем к ближайшему киоску с газированной водой, с трудом проглотили шипящую жидкость и не спеша пошли к училищу, по пути поприветствовав двух наших офицеров из штаба. Проведя нас через проходную, Белобровец распрощался с нами и пошел по своим делам.

Мы старались не попадаться на глаза Георгию Федоровичу Хованскому, ожидая великого нагоняя. Но вызова и разбирательства этого серьезного нарушения воинской дисциплины так и не последовало. Может быть, Хованский великодушно простил нам наш грех, поскольку сам был большим поклонником театрального искусства, был членом училищного драматического кружка. Через две-три недели тревога наша постепенно улеглась, оставив в памяти на долгие годы лишь веселый след.

Именно две младшие роты первого набора в последние годы нашего обучения в училище образовали с помощью наших театральных шефов свою театральную группу. Руководителем нашего драмкружка была молодая актриса Новочеркасского драматического театра Нина Ивановна Дунаевская, прекрасной души человек, в которую все наши кружковцы были тайно влюблены. Коля Акулов, племянник этой замечательной женщины, учился у нас в СВУ классом младше, а его сестренка Таня принимала самое активное участие в наших спектаклях. Вспоминаются еще две девочки из нашего драмкружка - Света Севастьянова и Лена Иванова из близлежащих женских школ. Трудно выделить кого-либо из наших кружковцев на звание самого лучшего, талантливого актера. Ковалев Толя, Балаболкин Ремир, Федотов Витя, Саша Сальков, Витя Гузеев, Витя Теплинский - вот далеко не полный перечень наших кружковцев. И все же я бы отдал предпочтение Саше Салькову, уж больно он мне запомнился в "Ревизоре" Гоголя. Ребята с успехом ставили и современные пьесы: "Это было под Ровно", "Ленинские горы". В спектаклях принимали участие не только ребята, но и взрослые: офицер-воспитатель капитан Хованский, упомянутый уже преподаватель географии капитан Логинов, заместитель начальника учебной части подполковник Уголев Василий Васильевич Это был дружный, спаянный любовью к театру, искусству, талантливый коллектив!

Постановка комедии Н. В. Гоголя "Ревизор" была встречена всеми нами с кислым неодобрением. Конечно, интересно было посмотреть на наших доморощенных актеров, как они будут вести себя на сцене, на их загримированные физиономии. Но сколько же можно изучать этого "Ревизора"? Мало нам учебной программы, в которой персонажи комедии надоели до чертиков? Совершенно неожиданно для актеров и самих зрителей постановка "Ревизора" прошла с ошеломляющим успехом и все из-за того, что роль Городничего играл преподаватель географии капитан Логинов. Это был настоящий Городничий - громкий, хамоватый голос, замашки грубого солдафона, бритый подбородок, пышные бакенбарды, постная туповатая физиономия. Ну, копия Городничего в нашем представлении! Но наш Городничий совершенно не знал роли, к тому же был туг на ухо. Он то и дело поворачивался ухом, которым лучше слышал к кулисам, ожидая подсказки суфлера. А тот что-то мямлил тихо за кулисами. Актер еще больше нервничал, перевирал слова роли, а в зале шум, насмешливые возгласы. Казалось, ну все! Пьеса пошла прахом, провалена! Но тут на помощь географу-Городничему пришел наш Санька Осмоловский, красивый мальчик с ясными голубыми глазами, лет на пять-шесть моложе наших кружковцев. Вечно этот шкет отирался около драмкружковцев, незаметно и тихо сидел на их репетициях, следя своими голубыми глазами за каждым движением актеров, всегда помогал рисовать и ставить декорации, и в конце концов стал своим в драмкружке.

Сидя чуть сбоку в первом ряду зала, Санька стал громким шепотом, слышным на пол-зала, суфлировать незадачливому Городничему. Оказывается, Санька знал назубок все роли персонажей комедии! Городничий усек этот громкий шепот, и как только очередная фраза, забытая им, должна была сорваться с его уст, он потешно, на цыпочках подбегал к краю сцены и, приседая, подавался всем корпусом в зал, приставляя лодочкой ладонь к уху, внимая сдавленному шепоту своего добровольного спасителя. Это было так смешно, что не выдерживали сами актеры. Невпопад хихикала Марья Антоновна, Добчинский, чтобы задавить приступ хохота, ни с того, ни с сего, согнувшись пополам, почти уползал за кулисы. А из-за кулис беспардонно выглядывали улыбающиеся физиономии артистов, не принимавших пока участия в сцене. Это еще больше вызывало хохот зрителей. Смекнув по доброжелательному хохоту зала, что он нравится юной публике и что все идет как надо, наш Городничий-Логинов воспрянул духом и уже не стеснялся подбегать к краю сцены за спасительной подсказкой Саньки.

Интересно бы узнать, помнит ли об этом спектакле ныне здравствующий, известный многим москвичам заслуженный артист РСФСР Александр Викторович Осмоловский, помнит ли свою первую роль в. .. качестве суфлера?...

11. День Победы!

Наконец-то пришла долгожданная Победа! Сколько было радости, ликования, счастливых слез! Весь год прошел под знаком Победы. Люди были доброжелательными, веселыми. Какой был трудовой подъем, энтузиазм! Все самое

страшное - смерть, кровь, зловещие огни пожарищ, грохот взрывов, а все это видели наши датские глаза, - осталось позади Впереди были светлые дали.

Возвращались домой фронтовики, демобилизовывались из армии мои старшие двоюродные братья Сережа и Валентин. Сергей в 1941 году прямо со школьной скамьи, с госэкзаменов пошел в военкомат, а оттуда прямо на фронт. Валентин, еще несовершеннолетний, моложе Сергея на два года, удрал из Ташкента на фронт, прибавив себе, рослому парню, три года. Обманув бдительную комиссию, поступил в школу стрелков-радистов и, окончив ее успешно, воевал до самой Победы. Прибыл на побывку мой дядюшка Александр Тихонович Андриянов, летчик, штурман бомбардировочной авиации. В Финскую кампанию, совсем еще молодым пареньком, он воевал с белофиннами и был награжден орденом Красной Звезды, единственный орденоносец на всю Ростовскую область, награжденный за ту войну, Теперь у него на груди было несколько орденов и медалей. Вернулся домой живым и здоровым и дедушка Петр Петрович Андриянов, боевой сапер, с медалью "За боевые заслуги". Не вернулся с войны только мой старший двоюродный брат Михаил Теренченко, о котором я столько хорошего был наслышан. Боевой летчик Михаил Семенович Теренченко погиб в бою под Воронежем в 1943 г.