Джекоб Эббот - Дарий Великий. Владыка половины Древнего мира

Дарий решил немедленно помочь Силосону. Он собрал в поход армию под командованием Отана, который, как помнят читатели, был одним из семерых заговорщиков, задумавших свергнуть с царского трона мага Смердиса. Царь приказал Отану сопровождать Силосона до Самоса и отдать греку остров во владение. Силосон особенно просил, чтобы во время захвата острова не допускались ненужные акты насилия, карательные акции и не проливалась лишняя кровь. Дарий дал Отану соответствующие указания.

Несмотря на это, поход привел в итоге к почти полному уничтожению жителей Самоса. И вот что произошло. На острове находилась крепость, где укрылись его жители, узнав, что Отан сажает на корабли, пришвартованные у побережья Малой Азии, войска и приближается к Самосу. Меандрия не радовала перспектива лишиться власти и собственности, а поскольку народ ненавидел его за притеснения так же, как и он его, то тиран совершенно не заботился о том, какие страдания принесут людям его меры по обороне острова. Меандрий мог воспользоваться тайным подземным ходом, связывавшим крепость с морским берегом, где в уединенной бухточке находились лодки и суда, готовые вывезти его с острова. Приняв меры по обеспечению своей безопасности, Меандрий повел себя таким образом, чтобы вызвать у персов ярость, рассчитывая в последний момент сбежать по подземному ходу и бросить островитян на произвол судьбы.

У Меандрия был брат, который содержался в темнице, повредился умом и постоянно пребывал в озлобленном состоянии. Меандрий сделал вид, что желает сдать остров персам. Он вступил в переговоры с представителями персов, которые решили, что договор с островитянами заключен. Они собрались перед цитаделью в миролюбивом настроении, ожидая оформления капитуляции. В это время Харилай, брат Меандрия, содержащийся в заключении, заметил иноземцев через решетку в тюремной башне. Он срочно послал Меандрию записку, требуя переговорить с ним. Меандрий велел привести узника. Брат, оборванный и изнуренный, обалдевший от пребывания в камере и суматохи, поднявшейся вокруг него, обрушился на Меандрия с ругательствами и упреками. Он нещадно ругал брата за готовность бесславно капитулировать без борьбы перед противником, которого легко победить. «У тебя нашлось достаточно смелости и энергии, – кричал он, – чтобы вести войну против невиновного и беззащитного брата, годами держать его в темнице, закованным в цепи, но когда показался настоящий враг, ты сдаешься ему без сопротивления, хотя он собирается лишить тебя всего и отправить в бессрочную ссылку. Если ты настолько труслив и ничтожен, чтобы выполнить свой долг, то дай мне солдат, чтобы я это сделал за тебя. Я сброшу этих персов в море с таким же удовольствием, с каким сбросил бы и тебя».

Меандрий решил, что самое лучшее для него – это удовлетворить просьбу брата. Он отдал свои войска под командование Харилая, и, пока разъяренный безумец атаковал во главе этих войск изумленных персов, расположившихся у цитадели, Меандрий ускользнул из крепости по подземному переходу. Персы были так возмущены немыслимой, по их представлениям, изменой, что, схватив оружие и построившись в боевые порядки, начали массовое избиение жителей Самоса. Они не щадили никого и передали, наконец, остров под управление Силосона, у которого теперь почти не осталось подданных.

Население Вавилона восстало как раз в то время, когда Отан со значительной частью царских войск был занят в этой кампании. Вести о восстании привели Дария в ярость. Сатрапов тоже возмутил мятеж части подданных империи. Каковы бы ни были причины мятежа, полагали они, это только отягощает преступление вавилонян. Дария особенно разозлило, что вавилоняне воспользовались сложной ситуацией, когда его войска были заняты в военной кампании. Если бы он располагал всеми войсками, то был бы раздражен мятежом не меньше, посчитав его вызовом царской власти.

Царь собрал все свои войска и двинулся на Вавилон. Жители закрыли перед ним ворота города и начали высмеивать Дария. Они плясали и прыгали на стенах, показывали царю непристойные жесты, сопровождая их криками, насмешками и издевательскими гримасами. Вавилоняне были уверены в неприступности своих оборонительных рубежей и, кроме того, считали Дария очередным узурпатором, незаконно захватившим трон. Они кричали своим врагам со стен: «Послушайтесь совета, возвращайтесь туда, откуда пришли! Вы только зря потратите время на осаду Вавилона. Вы возьмете город, когда мул ожеребится, не раньше!»

В интересах исторического повествования следует добавить, что в сознании древних греков каждое большое событие связывалось с какими-нибудь чудесами. Чтобы потрафить этому чувству, летописцы в ряде случаев придумывали чудо, приурочивая его к такому событию. В других случаях они возводили необычные, но отнюдь не сверхъестественные явления в ранг чудес. Чудо, связанное с осадой Вавилона, заключалось как раз в производстве мулом потомства. Мул принадлежал военачальнику армии Дария по имени Зопир. Это случилось после полуторалетней безуспешной осады Вавилона Дарием. Армия уже отчаялась когда-либо покорить город. Зопир смирился с тем, что осада будет продолжаться бесконечно или прекращена, когда его внимание привлек мул. Он вспомнил насмешки вавилонян со стен города, и ему показалось, что появление у мула потомства знаменует момент, когда может быть придуман способ взять город.

Предзнаменования и пророчества часто влекут за собой идеи, способствующие их осуществлению. Зопир пришел к Дарию, чтобы выяснить, как долго царь готов дожидаться конца осады. Военачальник хотел знать, считал ли Дарий вопрос сокращения срока осады достаточно важным, чтобы пойти на достаточные жертвы для его решения. Зопир обнаружил, что этот вопрос очень волнует царя. Дарий с большим нетерпением ожидал окончания осады и овладения городом. Военачальник сразу понял, что, если бы он мог каким-либо способом посодействовать этому, то был бы вправе рассчитывать на щедрую благодарность царя.

Тогда он решил проникнуть в Вавилон под видом перебежчика с таким расчетом, чтобы получить в дальнейшем важный пост в городе и использовать его в интересах осаждавших войск. Чтобы убедить вавилонян в искренности своего дезертирства, Зопир решил обезобразить себя, тогда осажденные не заподозрили бы перебежчика в том, что он нанес себе раны с целью обмана своих врагов. Военачальник отрезал себе волосы и уши, обезобразил лицо таким ужасным способом, что раны невозможно было устранить, затем велел избивать себя до тех пор, пока все его тело не покрылось рубцами и ушибами. Покрытый кровоточащими ранами, он явился к Дарию, чтобы узнать планы царя.