Василий Соколов - Спиноза

Однако названные философы не хотят признавать его материалистической системой, так как материализмом они называют лишь такое учение, которое истолковывает реальность как совокупность тел, воспринимаемых чувствами, и не может дать ответа ни на вопрос об источнике движения тел, ни тем более на вопрос об источнике человеческого сознания. Примеры такого механистического материализма в эпоху Спинозы — учение о бытии Гоббса и физика Декарта.

Конечно, учение Спинозы о бытии невозможно свести к столь узко понимаемому материализму. Но в принципе спинозовский натурализм весьма близок, а во многом и просто тождествен материализму. Все дело в том, что буржуазные философы с их узким пониманием материализма как только механистического воззрения готовы признать его лишь разновидностью натурализма. С точки же зрения марксистско-ленинской философии, напротив, натурализм следует рассматривать как учение, являющееся одной из важнейших разновидностей домарксистского материализма, которому никогда не удавалось последовательно материалистическое объяснение всей действительности, как природной, так и человеческой.

Историческое значение натурализма Спинозы было связано с тем, что он весьма способствовал прогрессу материалистического мировоззрения. Поэтому учение о субстанции как причине самой себя при всей его абстрактности в конкретно-исторической ситуации рассматриваемого столетия фактически звучало как материалистическое учение. К тому же понятие субстанции как объективной реальности оказалось с необходимостью связанным с материей. Это делает понятным ту высокую оценку теоретикопознавательного значения категории субстанции, какую мы находим в «Философских тетрадях» В. И. Ленина, указывавшего, что понятие субстанции — весьма важная ступень в научнофилософском познании природы и материи. «С одной стороны, — подчеркивал В. И. Ленин, — надо углубить познание материи до познания (до понятия) субстанции, чтобы найти причины явлений. С другой стороны, действительное познание причины есть углубление познания от внешности явлений к субстанции. Двоякого рода примеры должны бы пояснять это: 1) из истории естествознания и 2) из истории философии» (6, 142–143).

Спинозовское учение о субстанции является прежде всего, конечно, историко-философской иллюстрацией этой многовековой проблемы. Подобно всем механистическим материалистам и в противоположность ренессансным натурфилософам автор «Этики» отрицал объективность чувственных качеств и признавал таковую только за качествами геометрическо-механического характера. Это соответствует делению на «вторичные» и «первичные» качества у Бойля, а затем Локка. Согласно методологическим принципам спинозизма, чувственные качества выражаются универсальными понятиями, а подлинные и коренные механико-геометрические свойства природы — общими понятиями.

Заканчивая рассмотрение этого важнейшего раздела метафизики-онтологии Спинозы, мы должны констатировать, что развиваемая ею концепция природы в ее наиболее общих основах представляет собой попытку сочетания органистически целостного понимания ее с осмыслением на основе аналитических методов математики и механики. Влияние последних особенно ощутимо в спинозовской концепции детерминизма и телеологии, случайности и необходимости, закономерности природы. Рассмотрению этих вопросов мы и посвятим следующую главу книги.

Глава IV. «Чудо, будет ли оно противо- или сверхъестественно, есть чистый абсурд»

Телеология, то есть рассмотрение не только событий индивидуальной и социальной жизни, но и явлений природы с точки зрения цели, заданной прямо или косвенно божественным промыслом, составляет необходимый и первостепенный компонент теологического мировоззрения. Целевая, или конечная, причина играла громадную роль и в истолковании бытия схоластической философией. Совершенно естественно поэтому, что передовые философы Нового времени, опиравшиеся на экспериментальное и математическое естествознание и вырабатывавшие концепцию естественной закономерности природы, которая так или иначе была противопоставлена божественному провидению господствовавших религиозных вероисповеданий, вели, начиная с Бэкона, энергичную борьбу против телеологического видения мира. В этой борьбе именно Спиноза формулировал наиболее последовательные и бескомпромиссные выводы. Они характеризуют его как яркого материалиста той эпохи.

Спинозовский детерминизм, стремившийся только к причинному объяснению действительности и беспощадно отвергавший ее антропоморфно-телеологическое истолкование, был весьма высоко оценен Энгельсом. «Нужно признать величайшей заслугой тогдашней философии, — пишет великий мыслитель во „Введении“ к „Диалектике природы“, — что, несмотря на ограниченность современных ей естественнонаучных знаний, она не сбилась с толку, что она, начиная от Спинозы и кончая великими французскими материалистами, настойчиво пыталась объяснить мир из него самого, предоставив детальное оправдание этого естествознанию будущего» (5, 350).

Как глубоко убежденный противник телеологического истолкования действительности автор «Этики» наиболее подробно формулирует свои воззрения в Прибавлении к 1-й части этого произведения. Здесь он последовательно раскрывает механизм телеологических обобщений, состоящий прежде всего в том, что люди, далекие от науки, истолковывают процессы природы по аналогии со своими собственными действиями. «…Люди предполагают вообще, — пишет здесь философ, — что все естественные вещи действуют так же, как они сами, ради какой-либо цели» (8, 1, 395). В результате такой позиции у подавляющего большинства людей и складывается неистребимое убеждение, граничащее с предрассудком, о существовании в природе целевых, или конечных, причин. Не давая никаких реальных знаний о природе, это представление, которое лучше называть домыслом, «совершенно извращает природу. На то, что на самом деле составляет причину, оно смотрит как на действие, и наоборот…» (там же, 397).

Популярная телеология обычно рассматривает все явления природы в соответствии с той пользой или вредом, какие они оказывают или могут оказать людям. Эта наиболее распространенная, скорее религиозная, чем философская, форма телеологического воззрения на природу впоследствии получила наименование трансцендентной, потусторонней телеологии, ибо за каждым явлением природы она усматривала волю внеприродного творца. Она составляет основу так называемого морального мировоззрения, которое в природных явлениях видит результат добродетельных или греховных поступков людей (см. особенно 8, 1, 396).