Анна Маркова - Святитель Тихон. Патриарх Московский и всея России

28 января в Москве состоялся крестный ход. Святейший Патриарх Тихон в сопровождении архипастырей и пастырей вышел на Лобное место и оттуда благословил свою паству. Во время службы на площади была прочитана принятая на Соборе молитва о спасении Церкви Христовой. По благословению святителя Тихона крестные ходы с молитвой о спасении Церкви прошли по всей России.

В связи с участившимися нападениями на духовенство «Союз объединенных приходов Православной Церкви» решил организовать охрану Патриарха. Было решено, что 18–20 человек из духовенства и мирян будут неотлучно дежурить на Троицком подворье, где пребывал святитель. Сам Патриарх Тихон относился к подобной инициативе с небольшой иронией, называя самодеятельную охрану «моя гвардия». Он прекрасно понимал, что безоружные люди никак не смогут защитить его. Тем не менее святитель всегда находил время, чтобы пообщаться со своей «гвардией».

В это же время – в феврале 1918 года – святитель Тихон через Тобольского епископа Ермогена посылает свергнутому государю и его семье просфору и передает свое благословение. Впоследствии представители советской власти неоднократно ставили это в вину святителю Тихону усматривая в передаче благословения проявление монархизма. В действительности чуждый политики святитель Тихон просто хотел поддержать ближних, без вины находящихся в заточении.

3 марта в Брест-Литовске советская делегация подписала мирный договор с Германией, согласившись принять все условия ультиматума: от России отторгались Польша, Финляндия, Балтийский край, Литва, часть Белоруссии, Украина, Крым, Грузия; города Батум, Карс, Ардаган передавались Турции. Россия теряла свои промышленные и культурные центры, лишалась обороноспособных рубежей. В скрытом виде на страну налагалась контрибуция в шесть миллиардов марок. На следующий день Святейший Патриарх Тихон обратился к народу с посланием по поводу Брестского мира, в котором обличал антигосударственный, антироссийский характер этого договора и призывал: «Не радоваться и торжествовать по поводу мира призываем мы вас, православные люди, а горько каяться и молиться пред Господом» [1, с. 17].

Однако унизительный мир с внешним врагом был кровно необходим советской власти для того, чтобы решить внутренние проблемы: в ответ на красный террор по всей России заполыхала Гражданская война. Несмотря на принципиальную аполитичность Патриарха – известно, что он отклонил предложения и князя Г. Н. Трубецкого, и бывшего обер-прокурора А. В. Карташева послать благословение Белой армии, – многие представители духовенства были обвинены в контрреволюции и убиты.

31 марта за Божественной литургией в храме Московской духовной семинарии Патриарх Тихон молился об упокоении рабов Божиих, за веру и Церковь Православную убиенных. Святейший помянул митрополита Владимира, протоиереев Иоанна Кочурова, Петра Скипетрова, Иосифа Смирнова, Павла Дернова, игумена Гервасия; иереев Павла Кушнякова, Петра Покрывало, Феодора Афанасьева, Михаила Чефранова, Владимира Ильинского, Василия Углянского, Константина Снятиновского, иеромонаха Герасима, диакона Иоанна Касторского, послушника Антония, раба Божия Иоанна Перебаскина и оставшихся неизвестными трех священников и двух мирян.

Предвидя возрастание гонений, Собор выработал «Определение о мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную Церковь». Согласно этому определению было решено установить возношение в храмах за богослужением особых прошений о гонимых ныне за православную веру и Церковь и скончавших жизнь свою исповедниках и мучениках и ежегодное молитвенное поминовение в день 25 января или в следующий за сим воскресный день вечером всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников.

По завершении второй сессии Поместного Собора святителю Тихону удалось совершить пастырскую поездку в Петроград. В 1918 году такая возможность у Предстоятеля Русской Церкви еще была. Впоследствии советская власть будет гораздо жестче контролировать жизнь Предстоятелей Церкви, не позволяя ни Патриарху Тихону ни его приемникам по Патриаршей кафедре никаких пастырских поездок по стране.

29 мая (11 июня) Патриарх Тихон прибыл в Петроград. По реакции народа визит Патриарха походил на памятные питерцам приезды в город святого Иоанна Кронштадтского, чьи слова, обращенные к святителю Тихону: «Теперь, владыка, садитесь вы на мое место» [5, с. 41] – стали поистине пророческими.

Уже на вокзале его ожидало многочисленное духовенство во главе с митрополитом Вениамином. От вокзала до Александро-Невской Лавры были выстроены крестные ходы от приходов. С шести часов утра начал собираться народ и к прибытию поезда переполнил всю площадь и прилегающие улицы. Нельзя описать волнение толпы, когда показался экипаж, в котором был Патриарх вместе с митрополитом Вениамином. Люди бросались к экипажу, плакали, становились на колени. Святейший, благословляя всех, стоял в коляске до самой Лавры. Здесь его ожидали три епископа, около двухсот священников и более шестидесяти диаконов в облачениях. Все те шесть дней, которые святитель провел в Петрограде и Кронштадте, его окружали толпы восторженного народа, устилавшего его путь цветами.

Обращаясь к Патриарху, по благословению Петроградского митрополита Вениамина, председатель «Братства православных приходов» протоиерей Н. Рудницкий сказал о том, что братство объединяет людей, готовых на мученичество. В ответ Первосвятитель заметил: «Русский человек вообще умеет умирать, а жить и действовать не умеет. Задача братства не в том только, чтобы воодушевлять на мучения и смерть, но и наставлять, как надо жить, указывать, чем должны руководствоваться миряне, чтобы Церковь Божия возрастала и крепла. Наше упование – жизнь, а не смерть и могила» [3, т. 1, с. 302]. Действительно, святитель Тихон знал цену восторженности и призывал свою паству к более трезвому взгляду на жизнь. Призыв Патриарха всеми был понят по-разному. Кто-то воспринял благословение святителя и пронес веру сквозь все испытания, жизнью своей свидетельствуя о Христе. Иные же поняли этот совет как возможность бессовестной сделки с властью, оплачивая свои интересы жизнями ближних. Недаром в рядах питерского духовенства, восторженно встречавшего святителя Тихона, были почти все главари будущего обновленчества – священники Александр Введенский, Александр Боярский, Владимир Красницкий, Николай Платонов.

Для самого святителя Тихона визит в Петроград был возможностью вновь соприкоснуться с дорогими сердцу воспоминаниями – и об учебе в духовной академии, и о поездке к отцу Иоанну Кронштадтскому, и о синодальном служении. Он служил в храмах и обителях, связанных с дорогими для него местами. Еще одной великой отрадой для Патриарха было общение с владыкой Вениамином – соратником, сослужителем и другом.