Павел Ротмистров - Стальная гвардия

Удачно были подобраны командиры батальонов и- рот. Они произвели на меня хорошее впечатление серьезной тактической подготовкой и высоким морально-боевым духом.

К тому времени обстановка на советско-германском фронте характеризовалась все нарастающим упорством советских войск в ожесточенных оборонительных сражениях. В самом разгаре было знаменитое Смоленское сражение, в котором войска Западного фронта, поддержанные резервами Ставки, нанесли крупное поражение противнику в районах Духовщины, Ярцево и Ельни, сорвав его планы с ходу прорваться к Москве. Героическое сопротивление советских войск в районе Смоленска вынудило гитлеровцев, хотя и временно, перейти к обороне на центральном направлении.

Это были воодушевляющие успехи. Вести о них скоро распространились по всей стране, поднимая боевой дух личного состава Красной Армии, вселяя в советский народ надежду на то, что захватчики будут остановлены и разбиты.

В первый же день своего пребывания в бригаде я выступил перед личным составом 8-го танкового полка, рассказал танкистам о положении на фронтах, об излюбленных тактических приемах фашистских танкистов, посоветовал, как бить гитлеровцев наверняка, и потребовал, не теряя ни одной минуты, настойчиво готовиться к боям. Затем горячую, проникновенную речь произнес Н. В. Шаталов. Он говорил о смертельной опасности, нависшей над нашей Родиной, призывал к беспощадной борьбе с наглым и опытным врагом.

Во всех подразделениях развернулась напряженная боевая и политическая учеба, неоднократно устраивались сборы командного и политического состава в штабе бригады, в поле отрабатывались действия танкового полка и всех подразделений бригады в различных видах боя.

Формирование 8-й танковой бригады было закончено досрочно. Ее основа - 8-й танковый полк имел 61 танк, из них 7 тяжелых КВ, 22 средних Т-34 и 32 легких Т-40. Полностью были укомплектованы вооружением и людьми также мотострелковый батальон, зенитно-артиллерийский дивизион и все три отдельные роты. Об этом я лично доложил генералу Я. Н. Федоренко. Вскоре последовал приказ грузить бригаду в эшелоны и перебрасывать ее на Северо-Западный фронт, в район станции Валдай.

Проследив за погрузкой техники и личного состава, я убыл в штаб фронта для получения боевой задачи.

* * *

Командующий Северо-Западным фронтом генерал-лейтенант П. А. Курочкин был известным и уважаемым военачальником. Еще красногвардейцем в дни Великого Октября он участвовал в штурме Зимнего дворца, потом сражался против белогвардейцев. Перед Великой Отечественной войной Павел Алексеевич уже командовал войсками Забайкальского военного округа. Коренастый, спокойно-неторопливый в разговоре и движениях, он встретил меня очень приветливо и, выслушав доклад о боевой готовности бригады, пригласил к карте.

Из довольно подробной информации командующего я получил отчетливое представление о положении на северозападном направлении. К тому времени войска немецко-фашистской группы армий "Север", наступая из Прибалтики, ценою огромных потерь вышли на побережье Финского залива в район Урицка, а затем, прорвавшись к южному берегу Ладожского озера у Петрокрепости (Шлиссельбург), блокировали Ленинград с суши.

Командование фронта делало все возможное, чтобы оказать помощь защитникам колыбели пролетарской революции. Когда гитлеровцы рвались к Ленинграду, а финская армия развернула наступление на ленинградском направлении с севера, войска Северо-Западного фронта форсировали реку Ловагь и из района Старой Руссы нанесли удар по южному крылу 16-й немецкой армии. Для отражения этого удара фашистскому командованию пришлось срочно перебрасывать сюда значительную часть подвижных войск групп армий "Север" и "Центр", а также всю авиацию 1-го воздушного флота.

- Наш контрудар, - говорил П. А. Курочкин, - ослабил нажим противника на Ленинград и позволил выиграть определенное время, необходимое для организации обороны города.

Бои, как рассказывал Павел Алексеевич, носили исключительно ожесточенный характер. Советские войска понесли значительные потери, однако наступление гитлеровцев под Ленинградом к 20 сентября было остановлено.

- Восьмая танковая бригада, - сказал командующий фронтом, - передается в состав одиннадцатой армии генерала Морозова. Решено силами вашей бригады и вновь прибывшей двадцать шестой стрелковой дивизии нанести упреждающий удар на Лужно. Поезжайте к товарищу Морозову, от которого получите конкретную задачу.

23 сентября я приехал в Валдай из штаба 11-й армии, имея при себе приказ о наступлении, которое назначалось на утро следующего дня. Встретивший меня начальник штаба бригады майор М. А. Любецкий доложил, что благополучно прибыли и разгрузились танковый полк, зенитно-артиллерийский дивизион, а также все три отдельные роты. Эшелон с мотострелковым батальоном ожидался ночью. С ним находился и бригадный комиссар Н. В. Шаталов.

Приказал Любецкому нанести на карту обстановку и тотчас же вызвать командира танкового полка майора А. В. Егорова. Через час Егоров был у меня. Ознакомив его с приказом командующего армией, я потребовал к утру быть в готовности к наступлению. Смотрю - он не торопится с ответом.

- Вам что-то непонятно? - спросил я майора.

- Времени мало, товарищ полковник. Надо провести рекогносцировку, изучить систему обороны противника, организовать взаимодействие с пехотой и артиллерией... К тому же не подвезли дизельное топливо для тяжелых танков. У нас еще нет карт района предстоящих действий.

Командир полка, конечно, по-своему прав. Танкисты должны вступать в бой чуть ли не с железнодорожных платформ. Но командарм требовал торопиться, решительными действиями препятствовать развитию удара противника на Ленинград.

Разъяснил все это Егорову:

- В сложившейся обстановке ваш полк завтра может сделать то, что послезавтра уже не удастся. Получайте карты у начальника штаба бригады, роту КВ оставьте в моем резерве и к семнадцати часам доложите свое решение.

- Все ясно, - козырнул Егоров. - Разрешите выполнять!

Около трех часов где-то недалеко от расположения танкового полка начали рваться мины и снаряды. Через полчаса серия взрывов повторилась. Меня это встревожило. Сажусь в машину и еду в полк. Он сосредоточился в лесу у деревни Сосенцы. Подъезжаю к опушке леса, а танков не вижу. Но они были здесь. Оказалось, что танкисты так искусно замаскировали свои боевые машины.

Оставляю машину и иду к штабу полка. Навстречу уже бежит начальник штаба совсем еще молодой капитан А. С. Кривошеев. Он доложил, что командир полка с комбатами и командирами рот находится на рекогносцировке.