Мишель Кармона - Мария Медичи

В отличие от протестантства, замкнувшегося в рамках догмы, католицизм очищается, обновляется, делая упор на чувства, становится ближе к повседневной жизни и поэтому начинает привлекать многих протестантов.

Пробуждение католичества стало великой реальностью начала XVII века, что выявилось в расцвете религиозной литературы. Появление большого количества значительных фигур в области веры дало право назвать XVII век «веком святых».

Особенно важную историческую роль сыграл святой Франциск Сальский, епископ Женевский. Он долгое время поддерживал переписку с Генрихом IV и Марией Медичи и внес большой вклад в развитие религии, основанной на мягкости и спокойной набожности, которую он ввел в моду в правящих кругах общества.

Еще одна яркая личность — благочестивая госпожа Акари. Она занималась благотворительностью в Париже и интересовалась всеми формами обновления веры. Ее необычайно привлекал орден кармелиток, который она сумела внедрить во Франции, благодаря материальной помощи Марии Медичи во Франции были построены два первых монастыря.

Успеху католического пробуждения во Франции способствовала Мария Медичи, несокрушимо верная миссии привилегированного защитника католицизма во Франции, шла ли речь о том, чтобы вернуть иезуитов, или защитить их от нападок, или помочь отцу Берюллу внедрить во Франции орден ораторианцев, или оказать политическую поддержку католической партии.

Иезуиты

Отличительной чертой иезуитов было безусловное повиновение папе. Ультрамонтанство[1] стало причиной их изгнания из части Французского королевства после покушения Жана Шателя на Генриха IV в 1594 году. В стратегии папы брак короля Франции и принцессы Тосканской составлял исключительную возможность для возвращения ордена во Францию, что стало первой и ближайшей политической задачей, поставленной Марии Медичи, когда она ехала во Францию, и залогом примирения Франции и Святого Престола.

Рождение дофина 27 сентября 1601 года позволяет Марии Медичи укрепить свои позиции: счастливое событие при дворе Франции доказывает действенность призывов церкви и иезуитов к божественной милости, а потому следует, чтобы еще подчеркнуть роль Господа в этом, просить папу стать крестным будущего Людовика XIII. Частые болезни короля в 1602–1603 годах (дизентерия, задержка мочи, снова дизентерия) Мария напрямую связала с отсрочкой возвращения иезуитов во Францию и постоянно донимала короля просьбами в связи с этим.

По правде говоря, не просьбы Марии Медичи убедили Генриха. Он решил, что иезуиты могут оказаться ему полезны в качестве сдерживающего фактора и стать если не друзьями, так союзниками. Он учел предостережения Сюлли, что это люди «не только ловкие, но хитрые и неискренние, едва они получают ничем не ограниченную свободу». Парламент Парижа и его председатель де Арлэ отказались зарегистрировать эдикт Генриха IV, напомнив королю, что иезуиты прежде всего подчиняются папе, а потом уже королю и исповедуют учение, согласно которому папе разрешено отлучать королей от церкви, а также претендуют на роль наставников молодежи. Но Генрих заявил, что «он управлялся и с более трудными делами», и приказал парламенту зарегистрировать его эдикт о возвращении иезуитов с января 1604 года. После легального водворения иезуитов во Франции прекратились покушения на короля. Они сумели сыграть роль сдерживающего фактора, которую им отводил Генрих IV.

Набожность Марии Медичи

Мария еще в юности строго соблюдала все религиозные обряды. Ее набожность можно считать образцовой. Каждый день она слушает мессу, участвует в ежегодной процессии в праздник Тела Господня. Еще со времен ее жизни во Флоренции у нее есть свои любимые святые: Иоанн Креститель, Франциск Ассизский, Доминик, Тереза, Магдалина, Екатерина, Цецилия, Урсула, Людовик де Гонзаг, Иероним. После смерти Генриха появляется новый культ — Людовика Святого. Очевидна политическая подоплека этого выбора: Людовик IX должен стать образцом для Людовика XIII, а Мария в данном случае уподобляется Бланке Кастильской — матери Людовика Святого, которая была регентшей до совершеннолетия этого короля. Чтобы об этом знали все, по приказу Марии Медичи распространялись уведомления, в которых проводилась параллель между двумя регентствами.

Во время поездок Мария не пропускала ни одного монастыря и ни одной церкви. Такой формальный характер набожности свидетельствует о том, насколько королева стремилась завоевать расположение Господа.

Большое место в бюджете королевы занимали всевозможные пожертвования монастырям, больницам, бедным, которым Мария омывала ноги в Великий Четверг, и раздача милостыни на Рождество.

Строгая в том, что касалось нравственности, Мария Медичи вместе с Маргаритой де Валуа основала три дома призрения для бродяжек, нищих и падших девушек с целью их перевоспитания трудом.

Она взяла под свою защиту неимущих студентов, естественно, приличного поведения: в основном, студентов-теологов и наиболее отличившихся студентов в коллегиях иезуитов. Каждый год обеспечивает приданое тринадцати бедным девушкам, которых лично выбирает из представленного ей списка, и выдает их замуж. Церемония происходит 15 августа: сумма приблизительно 300 ливров вручается счастливым избранницам в присутствии королевы, они благодарят ее и обещают за нее молиться.

Кроме того, у королевы вошло в привычку освобождать посаженных в тюрьму за долги: 50–70 человек в зависимости от повода — страстная неделя или роды королевы. Каждый из них получает до 25 ливров и обязуется, выйдя из тюрьмы, молиться в соборе Парижской богоматери за Марию Медичи.

Мария оказывает регулярную помощь монастырям кармелиток и урсулинок. Когда она станет регентшей, то с таким рвением будет поощрять развитие и увеличение количества монастырей, что Генеральные штаты выскажут в 1614 году свое недовольство.

Посол Франции в Константинополе регулярно присылает ей во Францию турецкие семьи, согласившиеся обратиться в католическую веру. Им обеспечивают содержание и работу в мастерских по восточной вышивке. Когда Мария Медичи купила Люксембургский дворец, в нескольких комнатах она разместила таких девушек-вышивальщиц, работой которых восхищался двор.

Католическая партия

Марию Медичи окружают стражи религии: одни больше заняты религиозными аспектами защиты католицизма, другие — политическими.

К первым прежде всего относится Пьер де Берюлл, будущий кардинал, покровитель кармелитов, впоследствии — основатель ордена ораторианцев. Его мать, Луиза Сегье, была теткой будущего канцлера Сегье, который прославится в правление Людовика XIII. Она воспитывала будущего кардинала в атмосфере ранней набожности. Он был учеником иезуитов, изучал теологию в Сорбонне. Восстановление иезуитов в правах — а Берюлл был что-то вроде их неофициального агента в Париже — способствовало его проникновению в ближайшее окружение Марии Медичи.