Михаил Певцов - Алтай. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия в Центральной Азии

Этот губительный способ охоты, по всей справедливости, следовало бы строго воспретить. Наиболее прибыльна добыча маралов в июне, когда у них не успели еще вполне окостенеть молодые рога, сбываемые, как известно, за высокую цену китайцам, употребляющим их в лекарства. В это время маралов бьют прямо с подхода или караулят на солончаках, посещаемых ими по утрам и вечерам.

Соболей ловят преимущественно капканами, в которые кладут приманку – рябчика, куропатку или кусок заячьего мяса. Собольи шкурки продают на месте от 6 до 20 рублей. Лучшими соболями считаются в здешнем крае курчумские.

Выдр, живущих в значительном количестве в горных речках, ловят всегда капканами и не только зимой, но и летом, так как шкурка выдры, по уверению охотников, и в летнее время не много хуже зимней. Капканы на выдру ставят в воде против той тропочки на берегу, по которой она постоянно выходит на сушу, причем стараются отнюдь не изменять положения камней, карчей, сучьев и других предметов в воде и на берегу близ тропы, иначе выдра, заметив какую-нибудь перемену, в этом месте ни за что не выйдет на берег, а изберет другое. Цена выдры на месте от 10 до 12 рублей.

В 56 верстах к востоку от Алтайской станицы мы миновали крайнее русское селение в этой части Алтая – Урыльский казачий поселок. Он расположен на левом берегу речки Урыла, впадающей в Бухтарму немного выше устья.

За Урыльским поселком дорога становится вьючной. Нарымский хребет отделяет в этом месте на север высокую и широкую отрасль Коке-даба, заставляющую р. Бухтарму описать большую излучину к северу. Горы ее очень круты, покрыты лесом и обильно орошены многими ручьями и маленькими речками, по берегам которых раскинуты густые заросли кустарников: барбариса, жимолости, смородины и малины.

С гор Коке-даба мы спустились в долину Бухтармы, имеющую около версты ширины. На юге эта долина замыкается Большим Алтаем, носящим в этом месте название Тау-тэкэ (козьи горы), так как на нем водятся дикие козы. На урочище Табаты, отстоящем от ветви Коке-даба верстах в семи к востоку, Большой Алтай опускается к северу пологим скатом, который, близ берега Бухтармы, обрывается почти отвесной каменной стеной с нависшими на ней гранитными отторженцами.

Непривычный путешественник, проходя этим местом по дороге, пролегающей у самого обрыва, не может оставаться совершенно спокойным, смотря на нависшие над ним глыбы и массивные отторженцы у ног своих, упавшие с высоты. Бухтарма, стесняемая с юга и севера горами, гремит в своем каменистом, усеянном валунами ложе, среди узкой долины, покрытой густым лесом. Кроме лиственницы, в этом лесу растут: пихта, ель, береза и кустарники – жимолость, шиповник, барбарис, крыжовник, малина и смородина.

В 42 верстах от Урыльского поселка мы перешли на правый берег Бухтармы по легкому мосту, покоящемуся на «свинке»[9]. Быстрота течения этой реки в верховьях весьма значительна: наблюдатель, ставший лицом против течения, легко заметит уклон, по которому стремится река. Невдалеке от переправы дорога пролегает по короткому, но очень трудному перевалу через косогор. От этого перевала начинаются каменные болота. Так называют топи в лощинах, усеянные гранитными валунами и голышами и тянущиеся на несколько сот сажен.

Верблюды и лошади, проходя по таким местам, ступают с камня на камень, ноги их нередко скользят, и они вязнут чуть не до колен. Впрочем, в сухое лето многие из этих болот не представляют больших затруднений для движения, в особенности на верблюдах, ступни которых, как известно, отличаются значительной шириной. Во время нашего путешествия по этим болотам большая часть их подсохла, и мы почти беспрепятственно переходили через них.

По мере движения на восток от самой Алтайской станицы мы поднимались все выше и в 20 верстах за Чин-дагатуем достигли верхней границы хвойных деревьев, находящейся на высоте около 7500 футов над морем. В этом месте дорога поднимается на высокий, отлогий перевал Укок, на западном склоне которого растут низкорослые кедры, выше их – можжевельник, уступающий выше свое место полярной березе.

Близ вершины перевала, имеющего 7920 футов высоты, исчезла и береза. Взойдя на плоскую вершину этого перевала, мы очутились в пустынной полярной земле, усеянной небольшими озерами. По сторонам дороги не видно было ни цветковых растений, ни птиц на соседних озерах и не слышалось ни одного звука. К югу, верстах в пятнадцати от вершины перевала, возвышаются высокие альпы Канас с вершинами, покрытыми вечным снегом.

Они дают начало Бухтарме, образующейся из нескольких широких горных потоков, сбегающих с гор по крутым лощинам. С вершины перевала эти потоки казались серебристыми лентами, спускавшимися с высот по весьма значительным уклонам. На восточном пологом склоне перевала виднелись озера, из которых одно, лежащее поблизости дороги, имеет около 4 верст в окружности, а другое, верстах в 2 от нее к северу, – более 6. Из последнего вытекает маленькая речка Укок – левый приток быстрой и многоводной Алахи.

Спустившись по восточному склону перевала, мы остановились на высоком плоскогорье на ночлег, близ речки Алахи. Эта река образуется из двух горных потоков, называемых Терс-акканами: один берет начало в горах Канас, близ истоков Бухтармы, а другой – из снежных гор Табын-богдо, отстоящих верстах в двадцати к востоку от группы Канас. По берегам Алахи и в окрестностях рассеяно множество малых озер, частью замкнутых, частью соединенных между собой и с речкой протоками. На Алахе и прибрежных озерках мы встретили стаи плавающих и голенастых птиц, в числе которых было несколько полярных видов, находившихся там на летнем пребывании.

Утром мы не без труда переправились через многоводную Алаху, несмотря на высокую воду. Весной, в половодье, переправа через нее бывает опасна. Парома на ней нет, и переезд через речку совершается всегда вброд. К востоку от Алахи мы пересекли плоскую волнистую гряду, тянущуюся с юго-запада на северо-восток. Она усеяна многими малыми озерами, лежащими в чашеобразных впадинах и отличающимися необыкновенной глубиной. Все из встретившихся нам на этой гряде озер были замкнутые и имели от 200 до 400 сажен в окружности.

Помянутая гряда, усеянная малыми озерами, имеет около 8 верст ширины, и мы на ней насчитали около 10 озер только поблизости дороги. Перейдя эту гряду, мы спустились немного на обширную болотисто-солонцеватую равнину Калгуты. В западной части ее находится группа пресных соединенных озер, называемая Джар-куль. На берегу наибольшего из них, около 4 верст в окружности, мы ночевали и ловили в вытекающей из него речке ускучей и хариусов – единственных рыб, живущих в горных речках Алтая. На озере и соседних ему малых озерках было много плавающих и голенастых птиц, в числе которых опять замечено было несколько полярных видов.